Счастье - Даниэла Стил Страница 40

– Ему не следовало это говорить. Извини, папа. Я думаю,что он просто мамин друг. Просто так получилось, что он там ночевал.

– Да-да, конечно, я понимаю.

– Он сказал, что у него кончился договор найма квартирыи мама разрешила ему спать на диване, пока он не найдет себе новую. С нами онбыл очень мил. Я не думаю, что надо этому придавать значение.

Мел смотрела на отца большими грустными глазами. Обапонимали, что все гораздо серьезнее, чем она представила. Значит, Сара сделалаочередной ход, в ее жизни появился мужчина. Оливер же такого хода не сделал, онпо-прежнему каждую ночь страстно желал ее, со времени отъезда Сары невстречался ни с одной женщиной, да и не хотел.

– Не расстраивайся, Мел.

Оливер старался выглядеть более непринужденным, чем был насамом деле, хотя бы ради нее.

– Мама теперь имеет право делать то, что хочет. Онасвободна. Мы оба свободны, я полагаю.

– Но ты нигде не бываешь по вечерам.

Она смотрела на отца как будто с гордостью, и Оллиулыбнулся. Смешно было гордиться этим.

– Ты права, но у меня нет времени. Я слишком занят свами.

– Может, тебе стоит проветриться? Дафна говорит, чтотебе это будет полезно.

– Вот как? Скажи ей, чтобы не лезла в чужие дела. Уменя и без того хлопот полон рот.

Дочь с сочувствием посмотрела на него. Она знала правду.

– Ты все еще любишь маму, да, пап?

Олли ответил не сразу, понимая, что его слова прозвучатстранно, а потом кивнул:

– Да, Мел. Иногда мне кажется, что буду любить еевсегда. Но теперь это потеряло смысл. У нас с ней все кончено.

Настало время сообщить об этом Мел. «'Впрочем, это и так нидля кого не было секретом», – подумал Оливер. Прошло пять месяцев с тех пор,как Сара уехала, и ни одного из своих обещаний она не выполнила. Ни уикэндов,ни каникул, да и звонила она уже крайне редко. Причина этого теперь была ясна:она жила с двадцатипятилетним французским парнем по имени Жан-Пьер.

– Я так и подумала. – Мел печально взглянула на него. –Вы будете разводиться?

– Да, наверное, когда-нибудь. Мне спешить некуда. Надоузнать, какие планы у твоей мамы.

После того как Мел легла, он сразу же позвонил Саре,памятуя, что сказал Сэм, и не желая откладывать разговор с женой в долгий ящик.Это не имело смысла. Время игр в дипломатию прошло.

– Слушай, и тебе не стыдно принимать у себя мужика вприсутствии детей?

В голосе Оливера на этот раз не было гнева, было лишьотвращение. Она больше не была женщиной, которую он знал и любил. Она былакем-то другим. И принадлежала парню по имени Жан-Пьер. Но она оставаласьматерью его детей, и это беспокоило Оливера гораздо сильнее.

– А... ты об этом... Олли, да он просто друг. И он спална диване. А дети спали со мной в комнате.

– Послушай, не надо. Они оба прекрасно все понимают. Покрайней мере Мел, да и Сэм не дурак. Тебе что, на это наплевать? Тебя несмущает присутствие в доме любовника?

Последняя фраза уже содержала обвинение, но особенновозмущал Оливера возраст этого сопляка.

– У меня такое ощущение, что я тебя больше не знаю. Аможет, и не хочу знать.

– Это твое личное дело, Оливер. А как мне жить и с кем– мое. Детям бы пошло на пользу, если бы твоя жизнь стала более нормальной.

– Так-так. И что это означает? Что я должен затаскиватьв дом девятнадцатилетних девчонок и доказывать им свои мужские возможности?

– Я ничего не доказываю. Мы просто добрые друзья. Авозраст не имеет значения.

– Меня это не волнует. Но должно быть хоть элементарноеприличие, по крайней мере когда рядом мои дети. Изволь его соблюдать.

– Не указывай мне, Оливер. Я не твой ребенок инеприслуга. Я на тебя уже не работаю. Ты совершенно прав, когда говоришь, что незнаешь меня. Ты никогда меня и не знал. Я была всего-навсего нянькой твоихдетей и твоей прачкой.

– Не говори ерунду. Наша жизнь далеко не ограничиваласьэтим, иты прекрасно это знаешь. Мы бы не прожили вместе без малого двадцатьлет, черт их подери, если бы ты была для меня не более чем прислугой.

– Может, ни ты, ни я этого не замечали?

– Да что там говорить теперь. А какая польза от того,что ты бросила детей? Что изменилось к лучшему? Кто будет готовить? Ктостирать? Кто выносить мусор? Кому-то это надо делать. Я выполнял свою работу.Ты свою. И вместе мы создали нечто замечательное, пока ты все не разрушила и нерастоптала, нас в том числе. Ты поступила просто мерзко по отношению ко всемнам, ко мне особенно. Но я-то знаю, что у нас было и как это было здоровоиценно. Так что не надо заниматься очернительством.

Сара долго не отвечала. Оливеру в какой-то моментпоказалось, что она плачет.

– Извини... Наверное, ты прав... Я просто... Прости,Олли... Я не выдержала...

– Очень жаль, Сара.

Голос у Оливера был хриплым, но стал мягче, ласковее.

– Я тебя так безумно любил, когда ты уехала, мнеказалось, что я этого не переживу.

Сара улыбнулась сквозь слезы.

– Ты слишком добрый и слишком сильный, чтобы что-томогло тебя надолго выбить из седла. Олли, ты сам того не знаешь, но выигрыш затобой.

– Да? Вот так новость! – Он уныло усмехнулся. – Ни зачто бы не подумал. Во всяком случае, тебя в моей спальне что-то не наблюдаю.

– Возможно, ты в самом деле выиграл. Может, в этот разты найдешь более достойную и подходящую для тебя женщину. Тебе следоваложениться на какой-то потрясающе доброй и умной девушке, которая бы хотелаокружить тебя заботой, уютом и родить тебе кучу детей.

– Я же все это имел с тобой.

– Но я делала это не от души, а по обязанности. Втом-то и беда. А хотела я делать то, что сейчас, – вести богемную жизнь иотвечать только за себя. Мне не нужен никто и ничто. Так было всегда. Я простохотела свободы. И теперь она у меня есть.

– Хуже всего, что я этого не знал... не сознавал...

– И я долго не сознавала.

– А теперь ты счастлива?

Ему было необходимо это знать, для собственного спокойствия.Сара перевернула их жизнь вверх дном, но если она нашла то, чего желала, может,оно того и стоило. Кто знает...

– По-моему, да. Счастливее, чем была, во всяком случае.Но буду еще счастливее, когда достигну чего-нибудь стоящего.

– Твои достижения налицо... просто ты их не признаешь.Ты подарила мне восемнадцать великолепных лет, троих замечательных ребят.Может, этого достаточно? Может, и не стоит больше ни на что рассчитывать?