Одинокие сердца - Итсасо Лосано Мадарьяга Страница 40

Виолетта — она уже находилась в ванной — с еле сдерживаемым гневом посмотрела на отражение Сэмюеля в висевшем на стене ванной зеркале: ее муж старательно укрощал расческой непослушную прядь волос.

На ужин к Фостерам в тот вечер были приглашены и Арчибальд с Дженни. Это был, в общем-то, не просто ужин, а неформальная деловая встреча. Женщины щеголяли друг перед другом модными платьями и драгоценностями, а мужчины тем временем, собравшись в библиотеке, обсуждали серьезные дела, пили коньяк и курили.

— Университет… Скажи мне, Виолетта, зачем женщине университетское образование, а? Чтобы потом работать секретаршей, да и то недолго — до замужества… Какой был бы прок Дженни от изучения английской литературы?.. Это создало бы ей одни лишь проблемы.

Сэмюель покачал головой с таким видом, как будто желание сестры изучать английскую литературу было абсолютно бессмысленной блажью, а затем снова принялся прихорашиваться.

— Дженни и сама что-то сочиняла.

Виолетте очень хотелось запустить в мужа цветочным горшком, но она все же решила ограничиться словесной перепалкой. Она вышла из ванной, еле сдерживая нарастающий гнев.

— Еще одно женское занятие, — фыркнул Сэмюель.

Последний раз прикоснувшись расческой к волосам, он стал рассматривать в зеркале результат своих усилий. Затем он, впервые за время разговора повернувшись к супруге лицом, добавил:

— Университет только испортил бы Дженни. Она привлекала бы к себе слишком много внимания со стороны однокурсников, и это ничем хорошим бы не закончилось.

Виолетта стала с разъяренным видом рыться в шкатулке с драгоценностями, пытаясь найти там серьги, подходящие к выбранному ею для сегодняшнего вечера ожерелью. Ей никогда не удавалось быстро найти то, что требовалось, а сейчас был еще и весьма неподходящий для поисков момент. Где же эти чертовы сережки?!

— Дженни никогда не была легкомысленной. Не понимаю, как ты вообще можешь такое говорить.

— Я знаю, что она не легкомысленная, — сказал Сэмюель с таким видом, будто он что-то втолковывал жене, а она притворялась, что ничего не понимает, — однако у нее слабый характер и романтический склад ума. Она бросилась бы в объятия любого, кто прочел бы ей «Сонеты с португальского» ^[9], катая ее вечером на лодке по реке. Дженни всегда была слишком мечтательной, слишком доверчивой, слишком романтичной. — Произнося эти слова, Сэмюель надевал наручные часы. — Поверь мне, Виолетта, самое лучшее, что могло произойти в жизни Дженни, — это встреча с таким человеком, как Арчи. Именно поэтому я тогда его сюда и притащил. Он — как раз тот тип мужчины, за которого кто угодно захотел бы выдать замуж свою младшую сестру.

— И что же это за особенный тип? — спросила Виолетта с досадой и гораздо более резко, чем ей хотелось бы.

Сэмюель пристально посмотрел на жену с таким видом, как будто хотел дать ей понять, что не потерпит сарказма.

— Мне казалось, что Арчи тебе нравится, — сказал он.

— Да, он мне нравится. Он замечательный человек. Меня, однако, раздражает предубежденное мнение, которое сложилось у тебя и у твоего отца относительно Дженни. — Виолетта стала ходить туда-сюда по комнате, сгребая в кучу все, что собиралась надеть в этот вечер. Она небрежно схватила платье, которое лежало — идеально отглаженное — на кровати, и начала надевать его через ноги. — Меня раздражает то, что у твоей сестры не было выбора, что вы не дали ей возможности проявить себя, не позволили самой решать свою судьбу. Все у вас было расписано наперед до мельчайших подробностей. Я представляю, как твой отец сказал тебе своим зычным голосом: «Сэм, сынок, найди у себя на факультете хорошего юношу — такого, который сделает из твоей сестры прекрасную жену…»

Виолетта, имитируя голос свекра, натягивала узкое платье и, чтобы делать это было легче, виляла бедрами.

Сэмюель с любопытством посмотрел на нее.

— Да, примерно так он мне и сказал, — произнес он шутливым тоном с лукавой улыбкой (у Виолетты возникло желание смести эту улыбку пощечиной), глядя, как жена сердито дергает за язычок застежки-молнии на платье. — Я тебе говорил, что ты очень красивая, когда сердишься?

— Ты не купишь меня подобными глупостями. Тебе прекрасно известно, что я их не переношу, — процедила сквозь зубы Виолетта, подходя к трельяжу, чтобы надеть украшения, выбранные ею для сегодняшнего вечера.

— Именно поэтому я их и говорю, — прошептал Сэмюель, подходя к жене и целуя ее в затылок. — Давай я тебе помогу, а то ты сломаешь замочек. — Взяв из ее рук ожерелье, он застегнул замочек одним четким движением — как будто всю свою жизнь только тем и занимался, что застегивал на женской шее ожерелье из брильянтов и сапфиров. — Видишь, как это просто? — Он улыбнулся и бросил взгляд на зеркало, в котором отражалась соблазнительная в своем негодовании, со сверкающими от гнева глазами Виолетта.

— Когда ты начинаешь разговаривать со мной покровительственным тоном, у меня появляется желание взять и взъерошить тебе твои причесанные волосы, — проворчала Виолетта, стараясь не поддаться чарам своего разодетого супруга.

Сэмюель отпрянул, делая вид, что испугался за свою прическу. Он знал, как заставить супругу улыбнуться. Подобные споры всегда заканчивались ничем, однако Виолетте время от времени приходилось в них ввязываться. Сэмюель, продолжая улыбаться, стал надевать на Виолетту остальные украшения.

— Ты сегодня просто красавица, — вдруг серьезным тоном сказал он.

Это, в общем-то, было очевидно, но Сэмюель знал, что, услышав от него эти слова, Виолетта позабудет об их споре и вся сияющая — пойдет на вечеринку к Фостерам. Лестное высказывание по поводу красоты женщины — самый лучший способ заставить ее поверить в себя и пойти решительной походкой и с высоко поднятым подбородком в самый центр заполненной гостями просторной гостиной. Сэмюель поцеловал жену в лоб.

— Ни за что на свете не стал бы портить сейчас твой макияж. С этим можно подождать до того момента, когда мы вернемся с вечеринки, — сказал он, а затем обхватил супругу за талию и с заискивающим видом приблизил лицо к ее шее, чтобы вдохнуть запах ее духов. — Хотя, конечно, такого рода мероприятия всегда длятся слишком долго, — хриплым и чувственным голосом прошептал он на ухо Виолетте.

— Вот в этом я с тобой полностью согласна, — ответила она, расплываясь в лукавой улыбке и делая вид, что поправляет торчащий из нагрудного кармана пиджака ее мужа платок. — Просто удивительно…

Сэмюель вопросительно поднял брови.

— Просто удивительно, на что становится способен мужчина, если ему угрожают взъерошить его волосы.

Сэмюель резко повернул Виолетту за талию и, слегка шлепнув по ягодицам, сказал:

— Ты пойдешь впереди, а то от вас, женщин, можно ожидать чего угодно.