Все для тебя - Лидия Лукьяненко Страница 40

После Казанского собора она отправилась в храм Воскресения Христова — еще его называют церковью Спаса-на-крови, — где надо было купить билет и подождать, пока соберется группа. Здесь в посещение храма входили услуги экскурсовода. Марина внимательно выслушала рассказ об убийстве Александра Второго, о длительном строительстве храма и не менее долгом восстановлении. Потом некоторое время любовалась огромными мозаичными картинами и вышла на солнцепек в полном недоумении. Почему народовольцам надо было убивать такого вполне разумного и либерального царя? А тиранов они терпели десятилетиями. Нет, видно, с русским народом по-доброму нельзя. Спасаясь от жары, она забрела в Михайловский парк. Прошлась по аллеям. Купила бутылку минеральной воды и, присев у озера на скамейку, чуть передохнула. Хорошо было бы гулять так вдвоем. Нет, не с Валерой. С Валерой все кончено. Хотелось с кем-то поделиться мыслями, обсудить увиденное. Парки Питера располагают к прогулкам вдвоем, к свиданиям. Она гуляет здесь всего ничего, а сколько уже парочек встретила. И молодых, и постарше, и пенсионеров-старичков, и тинейджеров в бейсболках. Только она одна.

— Привет, красавица! Поскучаем вместе?

Возле нее остановился подвыпивший мужчина, в вырезе расстегнутой рубашки виднелась буйная растительность. Лицо у него было круглое и красное, волосы острижены коротким ежиком. Марина торопливо вскочила и, не отвечая, быстро пошла по аллее. Неужели ее одиночество так бросается в глаза? Уселась у воды и пригорюнилась, как васнецовская Аленушка. Ноги сами понесли ее в Летний сад, куда, если верить Пушкину, месье гувернер водил маленького Евгения Онегина. Здесь ей стало веселее. И не только благодаря пушкинским строчкам, которые всплывали в памяти сами собой (когда-то она знала всю поэму наизусть), — но и из-за великолепного набора образчиков садовой скульптуры! Марина любила этот вид искусства больше других. И, забыв о времени, она блуждала аллеями, любуясь изваяниями греческих богов и легендарных цариц. Долго стояла у статуи богини Цереры, потом посидела у Чайного домика, созерцая памятник Крылову и персонажам его басен, где «проказница Мартышка, Осел, Козел да косолапый Мишка» собрались играть квартет. Лицо Марса удивило ее гадливым выражением и рассмешило облупленным носом. В довершение она отправилась в Летний дворец Петра и оттуда поплелась на Марсово поле, доверху переполненная информацией и впечатлениями. На открытом пространстве Марсова поля можно было отыскать тенистые места. Люди лежали на жиденькой травке, кто загорая на солнышке, кто в тенечке. Худенькая девушка с таким же тощим пареньком, раздевшись до нижнего белья, устроились на собственной одежде, подставив жаркому солнышку бледные тела. Марина села в тени кудрявых кустов на собственный свитер и наслаждалась питерским пейзажем.

И почему она не хотела ехать? Можно подумать, что ее обычный день протекает интереснее. На работе — те же лица, дома — те же разговоры. Когда был муж, был и смысл в жизни. А при бабушке было интересно и без мужа. Может, она просто не дождалась своего мужчины, вышла замуж за того, кто рядом. Ведь с умом выбирала, и только потом появилась симпатия. А это неправильно. Любят не за что-то, а вопреки чему-то. Как когда-то ее мама. Бабушка Валя рассказала ей историю маминого прошлого и рождения Гриши. Вот это любовь! Потому и Гриша такой — умный, красивый, женщинам нравится. Все Маринины подружки с первого взгляда влюблялись в ее красавца брата. От большой любви и дети рождаются удачные. А она, видимо, — от любви поменьше.

Марина пообедала в маленьком кафе и побрела вдоль Невы, через Дворцовый мост к Стрелке Васильевского острова и дальше, по Биржевому мосту к Заячьему острову. Погуляла по территории Петропавловской крепости, не заходя внутрь. Выйдя оттуда по пешеходному мостику, направилась по Петровской набережной к крейсеру «Аврора». Ноги гудели. Она часто останавливалась присесть отдохнуть. Потом вставала и шла дальше. Несколько раз заходила в разные места выпить кофе и к вечеру наконец спустилась в ближайшее метро. Когда она вышла на знакомой окраине, было десять сорок вечера. Но на улице было по-прежнему светло как днем. Это и есть белые ночи, с радостным удивлением поняла она, бесстрашно плутая зелеными дворами, чтобы срезать путь. У Марины было хорошее чувство пространства. В новом городе она всегда прекрасно ориентировалась. А идти по заросшим зеленью дворам было совсем не страшно. Во дворах, как днем, гуляли дети. Молодые мамаши качали детей в колясках. Бабушки вязали носки. Подростки играли в бадминтон. Было видно, что домой они не спешат, а между тем стрелки ее наручных часов показывали начало двенадцатого. Интересно, они всегда так поздно ложатся спать? Вряд ли. Это все из-за белых ночей. Люда сказала, что они продолжаются недолго — месяц-полтора, не больше. Вот народ и наслаждается. Удивительное явление — словно день никогда не кончается…

Следующий день она посвятила Эрмитажу, морской прогулке по Неве и театру. В этот день она взяла с собой Аленку. Сидит девчонка дома. В Питере живет, а о чем ни спросишь — нигде не была! В Эрмитаже ей было скучно, правда, на Неве и в театре племяннице понравилось. А Марине — наоборот. В Эрмитаже она могла бы провести весь день, но не стала мучить девчонку. Пьеса ей не понравилась — белиберда какая-то. А еще Питер!

Вечером, когда они вернулись, позвонил Гриша.

— Привет, сестренка!

— Привет! Ты прибыл? Когда здесь появишься?

— Дня через два, когда деньги получу.

— Ой, через три дня я уезжаю.

— Тогда приезжай ко мне. Я в Павловске остановился. Сюда можно электричкой или маршруткой добраться, спроси у Мишки. Он знает.

— Хорошо.

— Записывай адрес. Ты когда приедешь?

Люда после звонка надулась.

— Видишь, не торопится к детям, как раньше. Денег он, видите ли, еще не получил! Раньше сразу мчался. Дождаться не мог. Теперь — подождет.

Марина хмурилась, но не отвечала. После душа она забивалась в детскую и старалась больше общаться с племянниками. Миша и Алена, видимо, не страдали от развода родителей. Во всяком случае, не затрагивали эту тему ни с ней, ни в присутствии матери. Ушел отец, и ладно. Что тут обсуждать? Люда, наоборот, все время твердила только об этом. Наверное, так ей было легче привыкнуть. Дети у Гриши были спокойными и малоразговорчивыми. Миша обладал хотя бы чувством юмора, а его сестра, кроме телевизора и разговоров с подружкой, ничем больше не интересовалась. Несмотря на причитания их матери, Марина уже поняла, что живут они неплохо. И одеты прилично, и питаются хорошо. А скромный стол, скорее всего, был запланирован заранее к ее приезду. Деньги родителей Марина уже отдала Людмиле. Та, пересчитав, похоже, осталась довольна. Поблагодарила. Племянникам Марина каждый день приносила сладости, но едва раскрыв упаковку, они забывали о шоколаде, из чего она заключила, что он для них не редкость. Сама Марина почти не бывала дома, уходила рано, приходила поздно. В городе было полно мест, где можно было посидеть, передохнуть и пообедать в перерывах между экскурсиями.

Завтра она уедет в Павловск. Гриша сказал, что освободится после обеда. Но она поедет с утра, посмотреть Павловский дворец. Судя по всему, брат хочет поговорить с ней, поэтому брать с собой Алену не стоит. Но та не особенно и рвалась, устав после утомительного дня.