Кумир и поклонницы - Мэг Кэбот Страница 40

— Да, — сказала Трина. — И все-таки ты была права. Я бросила своего бойфренда только лишь из-за того, что хотела пойти куда-то с кинозвездой. До чего отвратительно! Ты не только сохранила тайну кинозвезды — когда, ты же понимаешь, любой другой бегал бы и кричал: «Люк Страйкер! Люк Страйкер!» — ты пыталась предостеречь и нас, чтобы мы никому об этом не рассказывали, когда все открылось. А то, что ты сделала с Кэйрой? Не могу сказать, что она мне нравится. Но ты потратила время на то, чтобы объяснить ей, как нужно себя вести. И теперь уже не так много народу хочет ее убить.

— Что ж, — сказала я, услышав этот сомнительный комплимент. — Я полагаю…

— А теперь еще и Бетти Энн! — Трина покачала головой. — И не пытайся отрицать. Вся школа знает. Ты просто пошла к Курту домой и забрала ее?

— Ну, — сказала я, размышляя, как сказать о Скотте. И вообще, хочу ли я о нем говорить. То, что я чувствую по отношению к нему, пока еще и для меня самой новость… Кроме того, я точно знала, что скажет об этом Трина, если я ей расскажу. — Не совсем так…

— И как мне было ехать с этой компанией на «Люерс»? — пожимая плечами, сказала Трина. — Хочу тебе сказать, что после того, как ты ушла, дела пошли все хуже и хуже. Холл хотел, чтобы мы вернули тебя. Но не потому, что — Джен, не обижайся — ты такая уж хорошая певица, а потому, как он сообразил, что теряет хорошую возможность упрочить свою репутацию… ведь в его хоре поет подружка Люка Страйкера. Да, я ЗНАЮ, что вы всего лишь друзья, но тем не менее. Я подумала: ВСЕ — СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ. И не пришла этим утром в автобус. Будто мне это подсказала «Спросите Энни». Я несколько удивилась, услышав свой тайный псевдоним.

— Подсказала «Спросите Энни»? Что она подсказала?

— Знаешь, жизнь коротка. Если ты не попробуешь узнать что-то новое, ты никогда не поймешь, что же лучше. Для познания нового нужно время, а ты порой тратишь его на что-то, вовсе тебе не нужное.

— Ух, — сказала я, будто никогда такого не слышала. — Наверное, это правильно.

— Что значит «наверное»? — Трина взяла ручку. — Конечно, правильно. Это же сказала Энни. Ты хоть читаешь ее колонки? Знаешь, стоит почитать.

Мне было хорошо от того, что вернулась моя подруга. Похоже, в этом у меня и миссис Малвейни было что-то общее.

Кроме того, что МОЯ подруга умела говорить.

А когда прозвенел звонок, и мы с Триной, собрав учебники, двинулись в кафетерий, нас остановила библиотекарша.

— Извини меня, Дженни, — сказала она, словно оправдываясь. Она знала меня, поскольку я очень часто меняла книги. Я прочитала всю научную фантастику, которая стояла у нее на полках. — Я должна спросить… есть ли у тебя и твоей подруги пропуска? Если нет, мне, к сожалению, придется сообщить, что вы прогуляли урок.

Вот оно. Попались!

— Давайте, записывайте нас, — возбужденно сказала Трина. Правда. Она была так ВОЗБУЖДЕНА тем, что ее поймали, когда она прогуливала урок. — Катрин Ларссен, с двумя «С». А Джен вы, конечно, знаете. Мы ушли с «Трубадуров». Знаете этот хор? Думаю, они будут пытаться вернуть нас обратно. Но если они это сделают, то я попрошу маму позвонить в дирекцию, потому что мистер Холл воздействовал на психику этой бедной девочки. — Трина показала на меня рукой. — Это же нехорошо, правда? Нехорошо, когда учитель оскорбляет ученицу только потому, что она не может правильно двигать руками? Ведь Джен ничего не может поделать с тем, что ей не даются танцы. Она талантлива в другом.

Библиотекарша, приоткрыв рот, уставилась на нас. Затем она сказала:

— Понятно. Почему бы вам сейчас не отправиться на ланч, и я думаю… мы разберемся со всем этим в понедельник.

— Спасибо, — сказала Трина с такой широченной улыбкой, что ее можно было бы увидеть из другого конца зала. — Увидимся.

Я была так рада, так рада, что мы с Триной снова друзья.

Особенно когда позже, после уроков, я шла по стоянке к автомобилю Скотта не только с ним. С нами была и Трина, поскольку Скотт сказал: «Разумеется», когда я спросила, можно ли подбросить домой и ее, ведь они со Стивом разошлись и к тому же он был на «Бишоп Люерсе».

Трина не очень удивилась, когда я рассказала ей, что всю неделю Скотт отвозил меня домой. Она, казалось, приняла это как должное, будто в этом не было ничего особенного.

Я подумала, что Трина, вероятно, не осознавала, что в этом БЫЛО нечто особенное. Очень даже особенное. Потому что Скотт и Джери расстались. Так что в машине были только Скотт и я. НАЕДИНЕ.

Но я подозревала, что Трина считает меня и Скотта просто друзьями. Кем мы и являлись. И при этом было очень, очень приятно быть наедине с ним в его машине.

Тогда почему я испытала такое облегчение от того, что Трина шла с нами? Облегчение и все-таки… некоторое разочарование?

Тем не менее. Я решила пока и не пытаться анализировать свои ощущения. По некоторым причинам следовало все обдумать позже.

Мы шли к машине Скотта втроем, разговаривая о том, что не можем дождаться летних каникул и том, что каждый из нас собирается делать — Трина будет в театральном лагере, Скотт — на практике в местной газете, я — работать приходящей няней (конечно же), — когда произошло нечто совершенно невообразимое. На стоянку въехал тот гигантский автобус. Не школьный автобус, а именно туристический автобус. Он подъехал к школе, и мотор заглох.

Трина при виде автобуса окаменела.

— Боже мой! — сказала она, уставившись на автобус. — Они так рано вернулись? Они не должны были так рано возвращаться. Только если…

Мы услышали, как открываются двери автобуса. Через секунду, я различила голос мистера Холла, который кричал, чтобы никто не выходил из автобуса, пока не возьмет все свои вещи.

— … только если они не вышли в финал, — закончила Трина.

Одним из первых из-за автобуса вышел экс-бойфренд Трины, Стив, с перекинутым через плечо пакетом со смокингом. Стив не сразу увидел Трину, которая стояла, уставившись на него, поскольку искал в кармане джинсов ключи от машины,

Затем, пока мы со Скоттом наблюдали за всем этим, Трина сделала самую удивительную вещь. Понимаете, ведь надо принять во внимание, что они со Стивом расстались и все такое, и она несколько минут назад рассказывала мне, как ужасно она на него злилась из-за того, что он ее бросил за несколько дней до такого важного школьного танцевального вечера. Но, разумеется, именно потому, что он бросил ее, она осознала: Стив ей по душе и она никогда никого не полюбит так сильно, как любит его. Даже Люка Страйкера. Трина сказала:

— Стив.

Вот и все. Просто произнесла его имя.

Но это донеслось до Стива. Через всю стоянку. Потому что Трина по вечерам у себя в комнате долгое время тренировала свой голос.

Стив поднял голову и от изумления, казалось, потерял способность двигаться. Именно Трину он меньше всего ожидал встретить.