Грехи и грешницы - Сьюзен Одо Страница 40

— Сука! Подлая корова! Ты мне все сломала!

— Поделом тебе! — наклонившись над ним, сказала она. — Грязный подонок! Лезть к жене брата! Родного брата! Какая же ты скотина!

Хныча, он на коленях попятился назад, и в его глазах Мэнди прочла то, о чем давно подозревала, — он бесхарактерная, ничтожная дрянь. По сравнению с ним Пит просто образец добродетели.

— Можешь говорить Питу все, что захочешь, — угрожающе придвинулась к нему она, — но помни: если проболтаешься, я тут же расскажу ему про твои домогательства.

И твоей старушке тоже. Пусть брат узнает, что тебе мало своего, он наверняка оторвет тебе яйца и вобьет в твою широкую, грязную глотку! Думаешь, я стала бы с тобой трахаться? — выпрямившись, с презрением бросила Мэнди. — Я скорее легла бы в постель с каким-нибудь извращенцем, чем стала бы трахаться с тобой, жалкая задница!

Он отшатнулся. В глазах Барри застыл страх — он решил, что перед ним сумасшедшая.

— Мэнди, я…

— Да ты просто комок слизи! Со своей женой ты обращаешься как с последним дерьмом, а детей вообще не замечаешь. Сам ты толстый, лысый, а твой хрен… — Она покачала головой и, засмеявшись, согнула мизинец. — Если бы это был стручок, я бы вернула его обратно и потребовала деньги назад.

Добравшись до двери, Барри поднялся и, держась за свое пострадавшее мужское достоинство, попятился к выходу.

— Да, кстати! Парень, с которым я встречаюсь… он просто класс! Три, четыре часа — для него это пустяки. И он очень большой. Понимаешь? Там, где надо.

По правде говоря, ей на это было наплевать, но она знала: для Барри, как и для большинства мужчин, размеры имели огромное значение. Она задела его за живое.

Любуясь собой, Мэнди придвинулась к нему поближе.

— Да как ты мог подумать, — вновь наклонившись, сказала она, — что я позволю тебе хотя бы приблизиться?

Тебе?

Последнее слово она произнесла так выразительно, что Барри дернул головой, как боксер, уклоняющийся от удара. Внезапно Мэнди стало смешно. С трудом удерживаясь от смеха, она отвела взгляд в сторону.

— Что, больно?

— Больно? — Он вытаращил глаза. — Да ты его почти оторвала!

Она захохотала. Мэнди смеялась и смеялась, ее презрительный смех жутким ливнем обрушился на Барри, добивая его и окончательно уничтожая.

И он пополз прочь, пятясь, поджав хвост, словно нашкодившая собака.

— Убирайся! — скомандовала она. — Давай, веселее!

В эту минуту зазвонил телефон. Мэнди слышала звонки, но никак на них не реагировала, словно это ее не касалось. Сейчас она видела только Барри, державшего свой пострадавший член, видела его глаза, полные боли и страха. Через некоторое время звонки прекратились.

— Ну, чего ждешь? — буркнула она, внезапно почувствовав усталость. Усталость от Барри, от Пита, от всей этой проклятой чехарды. — Убирайся и оставь меня в покое!

Он кивнул, затем, отвернувшись, бросился к двери и исчез.

Мэнди проводила его взглядом и, полностью опустошенная, тяжело опустилась на пол.

— Да пошел ты! — чувствуя, как к глазам подступают слезы, выпалила она. — И надо же было все испортить!

* * *

Поднявшись наверх, Мэнди села на кровать и красными от слез, невидящими глазами уставилась на свою ночную рубашку. Дождевые облака за окном рассеялись, полная луна залила комнату своим призрачным светом.

Просидев так довольно долго, она наконец встрепенулась и вытерла рукой слезы.

— Что за день! — пробормотала она. — Что за ужасный день!

Едва потянулась к лампочке, как в дверь заколотили.

«Он вернулся! — подумала Мэнди, зная, что для мальчиков еще слишком рано. — Этот подонок вернулся!»

Она испугалась. А что, если он воинственно настроен? В конце концов, она нанесла удар по его мужскому самолюбию, а Барри Эванс не из тех, кто может спустить такое. Он обязательно захочет как-то отомстить, а от такой крысы всего можно ожидать.

«Слава Богу, свет не горит», — подумала она. Подкравшись к подоконнику, Мэнди попыталась разглядеть незваного гостя. Но так ничего не было видно, а вставать Мэнди не решалась — вдруг заметит? Кто знает, на что он способен? Выломает дверь или разобьет окно.

Мэнди села на кровать и принялась нервно грызть ногти. Сердце ее бешено колотилось. Стук в дверь повторился, на этот раз уже громче, настойчивее.

— Мэнди! Ты здесь? Мэнди!

Вздрогнув, она тихо застонала. Это он! Барри!

— Черт! — Мэнди испуганно огляделась по сторонам, желая только одного спрятаться. Глаза ее остановились на телефоне.

«Полиция! — подумала она. — Надо позвонить в полицию!»

Внезапно наступило зловещее молчание.

«Возьми себя в руки, девочка! Он не посмеет. Пит его убьет».

Тем не менее напряжение ее не спало, она сидела, прислушиваясь к малейшему шороху — не раздастся ли звон разбитого стекла или треск дерева. Но вместо этого через минуту на каменных ступеньках крыльца послышались чьи-то шаги, затем скрипнула закрываемая калитка.

Мэнди испустила долгий вздох и дрожа опустилась на кровать.

* * *

Телефонный звонок пробудил ее ото сна. Мэнди даже не заметила, как уснула. Она подняла трубку и собралась с духом, чтобы отбрить как следует, но голос оказался высоким, явно женским.

— Мэнди! Ты?

Она никак не могла понять, кто говорит.

— Кто это? — спросила Мэнди и потянулась к лампе.

— Это я! Карен!

Лампа вспыхнула, озарив комнату мягким приглушенным светом. Мэнди почувствовала, что вот-вот заплачет.

Голос подруги был для нее все равно что соломинка для утопающего.

— Ой, Кар! — воскликнула она. — Слава Богу, это ты!

— С тобой все в порядке, Мэнд? — озабоченно спросила Карен. — Голос у тебя какой-то не такой…

Мэнди вздрогнула и неожиданно ударилась в слезы.

— Это было ужасно. Кар! Просто кошмар! Я думала, что ты — это он! Правда! Он колотил в дверь, кричал на меня! Я думала, что он меня убьет!

— Постой, постой… Что случилось? Говоришь, Пит пытается тебя убить?

— Да нет, не Пит! — фыркнула Мэнди.

— Тогда о ком ты? Не о мальчиках?

— Нет…

— Ну, успокойся. Расскажи все по порядку.

Мэнди судорожно вздохнула, затем, собравшись с силами, приподнялась и прислонилась к спинке кровати.

— Это долгая история…

— Ну и ладно. Вытри носик и поведай все своей тетушке Карен.

* * *