Курорт - Кевин Сэмпсон Страница 40

– Войди и закрой дверь.

Она все еще стояла спиной к нему и слегка поежилась. Он обнял ее и поцеловал в затылок. Она подалась назад, к нему.

– Мэтт…

Задыхаясь, он грубо мял ее грудь через мокрый купальник, целуя ее шею и лицо, вжимаясь в ее бедра. Хилари слегка напряглась, пытаясь бороться с собой, а потом, поникнув плечами, глубоко вздохнула и сдалась.

– Это…

Она повернулась к нему лицом. Мэтт был прекрасен, желанен, и он ждал. Ее ладони гладили его милое лицо. Он прижал ее спиной к стене. Хилари раскинула руки, покоряясь его воле. Он пригвоздил руками ее руки к стене и наклонился к ней, и на этот раз она поцеловала его по-настоящему. Вся ее злость, любовь и одиночество поднялись волной, когда она бросилась в его объятия, кусая его губы, ища его язык, нащупывая рукой его член. Он оторвался от нее и взглянул ей в лицо.

– Господи, Хилари! – выдохнул он. Хилари закрыла глаза.

– Давай сделаем это! Давай займемся любовью!

Она кивнула. Да.

* * *

Уютно устроившись, обмотанный большим пляжным полотенцем, Шон попивал горячий шоколад. Из спальни вышла Мэгги, досушивая волосы феном, до подмышек замотавшись в полотенце поменьше.

– Вот льет, а!

– Красота, да?

Они помолчали. Она сидела, прислонившись спиной к дивану, на колене согнутой ноги покоилась чашка, другая нога свободно вытянута. Веснушки покрывали даже ее блестящие голени. Она хитро улыбалась, глядя в чашку.

– Два года?

Шон заерзал.

– Слушай, я упомянул об этом специально, и только в определенном контексте.

– Трогательно!

– Мне так не кажется.

Она сделала глоток из чашки и игриво надула губки. Она была очень красива, и Шону захотелось поцеловать ее.

– И что это за контекст?

– Когда мы взлетели в небо, как птицы. Сейчас это будет звучать глупо.

– Не будет. Извини.

Он задумался.

– Не знаю. Просто общее понимание природы вещей. Я мог умолять или требовать, и я бы получил секс. Или мог легко пойти к другой женщине. Но как бы это называлось?

Она пожала плечами.

– Перепих.

Он закрыл глаза. Когда он их открыл, она уже была рядом. Взяв кружку из его руки, она поцеловала его и отодвинулась назад, ожидая реакции.

Он уронил голову.

– Наверное, ты подумаешь, что я ужасный чудак, если я попрошу тебя пойти со мной в постель и просто полежать, обнявшись?

– Безусловно. И я больше всего на свете хочу просто полежать с тобой, обнявшись.

– Правда?

Она кивнула.

– Мне кажется, я влюбляюсь в тебя.

– Да поможет тебе Бог.

Пастернак, мягко говоря, обалдевал. Парень, с которым его познакомил диджей из клуба «Торро», предпочитал пробовать собственный товар, а не брать за него деньги. Он показал Пастернаку «мицубиси», «губы», «евро», «яблочки» и «е-mails», кидая каждую в рот и жуя прямо без запивки. Он вроде совершенно не собирался их продавать и ничего не предлагал Пасти. Но в конце концов перешел к делу. Он достал пластиковый мешочек со «сто двадцать пятыми» и уставился на них широко раскрытыми глазами, словно боялся, что они исчезнут. Но они не исчезли. Парень жестом показал Пастернаку, чтобы тот открыл рот, положил таблетку ему на язык и с интересом наблюдал, как тот ее глотает.

– А? А? – осклабился он, кивая Пастернаку, который кивал в ответ, пытаясь глазами продемонстрировать соответствующую «улетность».

– М-м-м, – сказал Пастернак, сделав колечко из указательного и большого пальца.

– Есть хорошо? Хорошо? – прохрипел обладатель сокровищ.

Еще бы пораньше спросил, подумал Пастернак, с энтузиазмом кивая головой.

Дилер вынул пакетик. Вылитый потрепанный пират с большой золотой серьгой и трехдневной щетиной. Он был похож на Алексея Сейла, [20]только с волосами.

– Сколько хотеть?

Пастернак постарался выглядеть скромно.

– О, шесть, пор фавор.

Смуглое лицо «Алексея» посерело.

– Шесть? Шесть? Не тратить мое время с ебаный шесть! Рамон сказать, ты ненормальный парень! Сказать, тебе нужен наркотики!

– Нужен!

– Шесть!

Пастернак попытался вспомнить, сколько у него с собой денег. Он поднял руку, стараясь успокоить злого пирата, который превратился из Веселого Роджера в капитана Крюка, не моргнув глазом. Или, в его случае, моргнув глазом, потому что один его глаз был наполовину закрыт, а вторым он быстро мигал, глядя на Пастернака.

– Тогда семь. Я возьму семь.

Дилер резко махнул рукой, встал и сделал вид, что уходит.

– Не трать мое время! Вали!

Пастернак задергался. Ему очень нужны были таблетки. Без них его план летит к свиньям.

– Я возьму восемь. Восемь тех, последних.

– «Сто двадцать пятые»?

Дилер отвернулся и, нервно дергая ногой, буркнул в сторону:

– Двенадцать минимум.

– Что?

Он бросил быстрый взгляд на Пастернака.

– Большой спрос на «сто двадцать пять». Минимальный заказ двенадцать.

Бля! Пастернак лихорадочно считал, сколько денег ему понадобится на двенадцать «колес». Скажем, если они были по двадцатке, то двести пятьдесят фунтов на двадцать… Шестьдесят тысяч! У него было сорок пять с собой. Он постарался унять дрожь в голосе.

– Двенадцать, да? Двенадцать минимум.

Он выкатил нижнюю губу и сделал вид, будто раздумывает.

– Ладно. Сколько потянут двенадцать?

– Извини?

– Сколько денег?

Пират просветлел и осторожно глянул на Пастернака.

– Тридцать тысяч.

У Пастернака отлегло от сердца Аллилуйя! Он был спасен! Его Последняя Великая Ночь пройдет по плану. Но еще можно поторговаться для прикола. Взгляд пирата выдал его с головой. Он совершенно не рассчитывал получить тридцать тысяч за свои таблетки.

– У меня есть пятнадцать.

– Мне нужно тридцать.

Он снова разговаривал через плечо. Пастернак глотнул пива.

– Тогда… я могу сейчас дать тебе десять и взять шесть таблеток, а завтра приду снова и дам тебе еще десять.

Пират вконец запутался. Пастернак знал, что тот не согласится. У него был хороший рынок сбыта, и ему хотелось денег прямо сейчас и прямо здесь.