Летим в Лас-Вегас! - Белинда Джонс Страница 40

Мне всегда хотелось с кем-нибудь «хорошо смотреться». Знаете, как говорят: «Они хорошо смотрятся вместе». Это звучит-как окончательное подтверждение: да, Он и Она действительно созданы друг для друга. В прямом смысле. Их парность ласкает взор. А что подумал бы сторонний зритель, увидев нас с Тревисом? Скорее всего: «Почему бедная девушка не зовет на помощь?» Как я ни старалась, так и не смогла приноровиться к его помоечному шику.

Думаю, чем экстремальнее одеваешься, тем проще найти партнера. Зебра в любом стаде отыщет другую зебру. Едва ли она примет савраску за жеребца своей мечты. Слон только взглянет на бегемотиху – и скажет: «Хм, не знаю даже, как объяснить, но с хоботом у нее явно что-то не то!» Точно так же любительница «готики» – бледнолицая и черногубая – не влюбится в пиджачного клерка, а девица в косухе и кожаных штанах не обратит внимания на типа в заношенных трениках. Проблемы начинаются у тех, кто не имеет ярко выраженного стиля. Если ты – не часть определенной группы, твои опознавательные знаки нелегко различить: з результате ты вечно встречаешься с существами иной породы, от которых одни неприятности. Но это еще не самое страшное. Хуже всего – когда не знаешь, к какой породе принадлежишь. Когда ты одна такая, одна на всем белом свете, как та бедная желтенькая толстушка в аквариуме. Кто бы ни оказался рядом – тебе бросается в глаза не сходство, а различие.

– Финн! Рад тебя видеть, дружище!

– Привет, Джо! – Финн крепко пожимает руку здоровяку-хозяину. – Это Джейми. Она из Англии.

– Да неужели? – расплывается в улыбке хозяин. – Ну, деточка, сегодня все мои официантки будут вам завидовать! Не знаю, как они переживут, что Финн явился с такой хорошенькой юной леди!

Ушам своим не верю – он назвал меня хорошенькой! Не перевелись еще на свете добрые самаритяне.

– Если хотите, могу предоставить уютную отдельную кабинку, – добавляет он.

Слишком добрые, я бы сказала….

– Великолепно! – отвечает Финн, знаком показывая, чтобы я шла следом за Джо. – Я только инструменты занесу и вернусь!

Я сажусь в кресло, обитое красной кожей, и беру у Джо меню.

– Как вам здесь?

– О, очень мило! – отвечаю я, погладив рукой красно-белую скатерть. – Как в швейцарском шале – повсюду резная деревянная мебель и свечи!

– Это все жена придумала. Хотя, наверно, у нас тут все-таки не так, как в Швейцарии, – улыбается он. Нагнувшись, чтобы зажечь свечу, добавляет: – Удивительное дело! Я всегда знал, что Финна завоюет какая-нибудь особенная девушка, но англичанка? Никак не ожидал!

Я собираюсь развеять его заблуждение, но тут появляется Финн, и я понимаю, что с этим лучше подождать. И потом, приятно, когда тебе завидуют официантки. Особенно вон та кошечка за стойкой, что, едва мы вошли, вперилась в меня злобным взглядом – пусть помучается!

– Здесь просто здорово! – говорю я Финну. – Трудно поверить, что мы в самом сердце пустыни!

Тут мой желудок издает вой голодного койота.

– А теперь – меню!

– Меню! – соглашается он.

Киска из-за стойки нависает над нами с блокнотом. Интересно, скольких своих товарок она придушила, чтобы захапать себе этот столик? Перечисляя «особые блюда», она обращается исключительно к Финну, меня же не замечает в упор. Представляю, как ей сладко смотреть на мою пятнистую физиономию.

Мы оба заказываем вегетарианский гуляш. Кошечка приносит две одинаковые тарелки, одну аккуратно ставит перед Финном, другую со звоном шваркает передо мной. Держу пари, в мою она плюнула.

Час спустя к камину подходят вперевалочку беременная женщина и беременный мужчина. По крайней мере, так мы выглядим. После гуляша мы с Финном заказали по большой порции пюре с чесноком, добавили салат из помидоров, заели все это громадным фруктовым пирогом – и теперь наконец готовы заплатить по счету.

– Шведский стол или не шведский, все одно жадность свое возьмет! – отдуваясь, объявляет Финн.

Жаль, что здесь нет мамы: с каким удовольствием она вдыхала бы запах горящего смолистого дерева и прислушивалась к шепоту пепла в камине! Ах да, забыла сказать: мы еще и выпимши. Джо выделил нам, как старым друзьям, бесплатную бутылку самбуки. Большую часть опрокинул в себя Финн, и мне это, пожалуй, понравилось – терпеть не могу парней, которые корчат из себя трезвенников. Я обошлась кофе.

Нам хорошо вдвоем, но приятнее всего сознавать, что скоро я вернусь домой. «Ну, как она тебе?» – спросит Зейн друга. Надеюсь, вместо ответа Финн поднимет оба больших пальца вверх!

Несколько секунд я играю с мыслью исповедаться: перед Финном в своих чувствах к Зейну. Вдруг даст полезный совет? Особенно теперь, когда вино развязало ему язык…

Мысль о языке вызывает неуместные ассоциации. Я смотрю на рот Финна – крупные чувственные губы. Сколько градусов, интересно, в этой самбуке? Сердце у меня колотится, а чресла ощущают на себе возбуждающее действие кофеина. Ах, был бы здесь Зейн! Бедняга Финн – он и не подозревает, как близок к тому, чтобы заменить отсутствующего друга.

Мы сидим рядышком и смотрим на догорающие угли. Рассеянно прислушиваемся к обрывкам чужих разговоров, к звучащей на заднем плане музыке. Молчим – так наелись, что даже говорить тяжело. Кошечка не оставляет нас в покое: приносит то еще одну порцию кофе, то шоколад, то презервативы. Насчет презервативов, конечно, шучу: но в последний раз она пронзает Финна таким откровенным взглядом, что тот багровеет и заговаривает о том, какими сортами рыбы лучше кормить акул.

– Ну, нам, наверно, пора! – говорит он наконец, не без труда поднимается и на подгибающихся ногах идет к выходу. Налетев плечом на юную официантку, едва не сбивает ее с ног. Она с восторгом его подхватывает. Крепче держи, девочка!

Я смотрю на часы. Одиннадцать вечера. Что-то поделывает Иззи? – Небось уже свернулась клубочком под боком у своего Элвиса.

По дороге к выходу Финн стукается головой о притолоку и громогласно объявляет, что у него, как в мультике, вокруг головы вертятся звезды. Джо предлагает нам комнату: но я опасаюсь, что в ванной встречу Кошечку с разделочным ножом в лапе, и обещаю, что машину поведу сама.

Мы выходим в холодную ночь. Финн открывает, пассажирскую дверцу и плавным кошачьим движением проскальзывает внутрь. Рубашка его при этом задирается. Я мельком вижу резинку шорт и мускулистый живот с татуировкой: над самым пупком вздымается в прыжке бирюзовый дельфинчик.

Дельфин на животе – нет, этого я не вынесу! Прыгаю на место водителя и завожу мотор, чтобы заглушить сорвавшееся с губ кошачье мурлыканье. Отчаянно моргаю, желая прогнать эту картину с глаз долой. Включаю фары и выезжаю на дорогу.

Мы мчимся вперед, и меня опьяняет такой восторг, словно это и вправду моя машина. И вправду моя жизнь.

– Я приду, я приду, я приду к тебе в отель… – во весь голос распевает Иззи. – Ну, как? Похоже, здорово повеселилась с Зейном – прямо сияешь!