Его любимая девочка - Олли Серж Страница 40

Он оставляет на столе денежные купюры и подаёт мне куртку с вешалки, помогая одеться.

- Куда поехали? - интересуюсь испуганно.

- Расскажу, что меня беспокоит, - болезненно ухмыляется он.

Мне становится не по себе. Но я молча позволяю взять себя за руку, вывести на улицу и усадить в машину.

Мы выезжаем из центра города и пересекаем большой многополосный мост, съезжая на дорогу, ведущую к промышленному району с частным сектором.

Арсений молчит, хмуро смотрит в лобовое стекло, но мою руку не отпускает. Паркуется возле большой автомобильной мастерской с мойкой и достает телефон, набирая чей-то номер.

- Алло, Серёг, - говорит в динамик, - открой мне бокс. Я хочу тачку посмотреть… Да знаю я, что детали ещё не пришли. Просто открой.

Кладёт трубку и сжимает руль обеими руками.

- Когда Сереге было восемь лет, его мать сбежала за границу с каким-то гастрольным артистом, - неожиданно выдает мне. - И вот когда не стало моей мамы, он сказал мне такую вещь… Что, мол, мне повезло. Повезло знать, что самый родной человек любил меня до своего последнего дня. А ему не повезло. Его никто не любил и не любит… - Арсений делает глубокий вдох,- так вот, а чтобы ты выбрала, Алис?

- В смысле выбрала? - мотаю головой. - Я не понимаю, что здесь выбирать.

- Ты бы выбрала, чтобы твой близкий человек был жив, но тебя не любил. Или чтобы любил, но уже никогда не мог бы тебе об этом сказать?

- Арс… это какой-то выбор без выбора, - нервничая, пытаюсь я подобрать ответ. - А третьего варианта нету?

- Нету, - резко отвечает Арсений.

- Ну… - заламываю я руки и тереблю замок куртки. - Тогда, наверное, чтобы жил и не любил. Потому что я то его любить все равно буду…

- Это правильный ответ, - кивает Величко. Порывисто прижимается поцелуем к моим губам и решительно выходит из машины.

Открывает мне дверь, помогая выйти, и ведёт к одному из боксов автосервиса.

Дверь распахивается, когда нам до неё остаётся шагов десять.

- Привет… - нас встречает Сергей в рабочем комбинезоне и вытирает руки видавшей виды тряпкой.

- Привет, - отвечаю ему тихо.

- На десять минут нас оставь, - просит его Арсений, - и такси вызови.

Я окончательно перестаю что-либо понимать. Чувствую только свое сердце, которое, устав сжиматься от волнения, теперь просто болезненно ухает под рёбрами. Мне кажется, что его стук раскатывается эхом по металическим сводам бокса.

- Ну вот, смотри, - Величко разводит руками, демонстрируя мне машину со смятым передом.

- Да, ты что-то говорил о том, что попадал в аварию, - отвечаю я ему. - Но что именно мне нужно увидеть? Я рада, что ты жив и здоров…

- Черт, - усмехается Арсений, - как же это. Короче, Алиса, это я тот человек, который в пятницу нагнёт твою семью на триста штук. Мне они не нужны, но не участвовать в суде я не могу. И если бы на кону было отсутствие прав, реально, черт с ними, я бы пережил. Но вешать на себя уголовную ответственность не имею ни малейшего желания. Твой отец виноват в этой аварии… Да не молчи ты! - Повышает голос Арсений, подлетая ко мне. - Алис, просто не ходи на суд, ладно?

Я ошарашено перевожу взгляд с машины на Величко. Что вообще происходит? Пазл в моей голове не желает собираться категорически. Кажется, это как в тяжёлой болезни. Первая стадия - отрицание.

Веду пальцами по крылу машины и не понимаю, что должна сказать? Как отреагировать? Папа виноват в аварии? Или Величко просто врет и выгораживает себя? При чем тут триста штук? Он должен заплатить отцу почти четыреста… Следующая мысль на мгновение отключает меня от реальности.Выходит, Арсений специально со мной встречался?

- Не виноват? - Восклицаю зло. - Или специально начал со мной встречаться, чтобы отец забрал заявление?