Агония - Саманта Тоул Страница 40

Но, судя по гневным флюидам, исходящим от Ареса, он воспринял это совершенно неправильно, и в этом только моя вина.

Я плохо справилась с ситуацией, и я извинюсь, но не перед Мисси. Потому что это нечестно по отношению к ней — заставлять ее чувствовать себя неловко, пока мы с Аресом разбираемся в нашем дерьме, не то, чтобы, как я могу предположить, она чувствовала себя совсем уж комфортно сейчас.

Я замечаю, что вместо того, чтобы заехать на паркинг под его домом, он останавливается у тротуара.

Мой растерянный взгляд переходит на него, но его глаза устремлены вперед. Челюсть гневно работает.

—Я буду дома позже,— говорит он Мисси.

Она воспринимает это как знак к побегу и практически выпрыгивает из машины. Я даже завидую ей. Я бы тоже хотела сбежать.

—Увидимся завтра,— говорит она мне, бросая на меня сочувствующий взгляд.

—Пока.— Я улыбаюсь ей.

Затем она уходит, вбегая в вестибюль здания, а Арес выруливает грузовик от обочины.

—Куда мы едем?— неуверенно спрашиваю я его.

Не получаю никакого ответа, только руки, крепче сжимающие руль, его челюсть как сталь.

—Арес…— говорю я.

—Я не могу сейчас с тобой разговаривать,— огрызается он.

Господи.

Он так зол. Я никогда раньше не видела его таким злым. Я видела его расстроенным и взбешенным, но не на высшем уровне гнева.

Я, честно говоря, не знаю, что делать или говорить.

Поэтому, как маленький цыпленок, я ничего не говорю и молчу, чувствуя себя осужденной, идущей на казнь.

Он поворачивает на улицу, ведущую к моему дому, и это отвечает на мой вопрос, куда он меня везет.

Я наполовину ожидаю, что он остановится и скажет мне выметаться из его машины, прежде чем уехать. Но он этого не делает. Он паркует свой грузовик возле моего дома, выключает двигатель и вылезает, не говоря ни слова. И я следую за ним.

Мы идем к моей квартире в полной тишине.

Я отпираю дверь, впуская нас обоих.

Арес следует за мной в гостиную.

Я сажусь на диван. Он остается стоять. Руки сложены на груди.

—Прости, что вела себя как идиотка. Тот парень, Лео… он журналист, и я не…

—Не хочешь, чтобы кто-то узнал о нас. А именно, твой отец. Да, я понял.

Ну, если он это понял, тогда почему он так злится?

—Я не должна была говорить то, что я…

—Да, ты не должна была говорить все то дерьмо.

—Я не знаю, почему сказала это. Я просто бредила. Но мне жаль.

—Но ты сказала все это, Ари.

Он все еще смотрит на меня немигающими, горящими голубыми глазами, поджаривая меня на месте. Руки по-прежнему сложены на груди. Челюсть сжата.

—Ты все еще злишься…— выдавливаю я из себя.

—Ни хрена я не злюсь. Вообще-то, я в ярости. Мне это надоело, Ари.

Паника пронзает мою грудь.

—Надоело, что?

—Секреты. Ложь. Ты знаешь, как я к этому отношусь, но делал это ради тебя. Теперь, я закончил. Я сказал две недели. Сегодня две недели. Время вышло. Я больше не буду нас скрывать.

Черт, неужели уже прошло две недели?

—Ты сказал несколько. Не две,— возражаю я.

—Ты что, мать твою, издеваешься надо мной?— заорал он, напугав меня. Он разжимает руки у груди и проводит одной по волосам.— Я просто, блядь, не понимаю. Какого черта ты так боишься? Как ты думаешь, что сделает твой отец? Думаешь, он что, встанет между нами? Это чушь, и ты об этом знаешь. Я пошел на это, чтобы сделать тебя счастливой, но это? Это не делает счастливым меня.

—Я не делаю тебя счастливым?

Он смеется в пустоту.

—Ты услышала хоть одно мое гребаное слово? Я сказал, что это не делает меня счастливым — то, что случилось на арене. Разговаривать с твоим отцом каждый чертов день и притворяться, что я не встречаюсь с его дочерью, что я без ума от нее! Следить за каждой чертовой вещью, которую говорю в его присутствии, на случай, если я оговорюсь. Я не такой парень, Ари. Я говорил тебе, я не люблю лжецов, и я отказываюсь быть одним из них для тебя.

—Мне просто нужно больше времени…— Я пытаюсь встать, мои ноги дрожат.

—На что больше времени?— кричит он, расстроенный.

На тебя. Мне нужно больше времени с тобой… прежде чем ты поймешь, какую ошибку совершил, находясь со мной, и уйдешь. И тогда я снова останусь одна.

Я смотрю на свои руки, глотая эти слова, боясь произнести их вслух.

—Я ни хрена не понимаю. Я не понимаю тебя! Знаешь, что? Почему бы тебе просто не позвонить мне, когда ты разберешься со своим дерьмом? Потому что с меня хватит.

Хватит.

Мои глаза вспыхивают, моя грудь сжимается в панике, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит за дверь, захлопывая ее за собой.