Очаровательная плутовка - Мишель Маркос Страница 40

Леди Агата захлопала в ладоши:

— Отличный выстрел, мистер Нордем.

— Благодарю вас, леди Агата, — блеснув на нее карими глазами, ответил Нордем.

— Вынужден с вами не согласиться, леди Агата, — сказал Райли, — но, по-моему, этот выстрел никуда не годится. Если тебе, Нордем, это неизвестно, то сообщаю, что смысл в том, чтобы стрела попала в центр мишени.

Нордем бросил на него неодобрительный взгляд.

— Ладно, старина. Докажи, что у тебя получится лучше. Давай, твоя очередь. Хвастаться будешь потом.

Райли встал перед очерченной линией, расправил плечи, поднял лук и натянул тетиву. Взглянув на листву ближайшего дерева, он оценил направление и силу ветра, прицелился и выпустил стрелу, которая попала прямо в яблочко.

— Замечательно! Здорово, Райли!

Райли с довольной улыбкой отвесил Агате легкий поклон.

— Видишь, Нордем? Вот как это делается.

— Едва ли.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, старина, любой стрелок может попасть в цель на этом расстоянии. Но умелый лучник отходит от мишени как можно дальше. Расстояние, на котором стрелок из лука может поразить врага, является мерилом его умения.

Райли покачал головой:

— Мой друг, ты во всем юрист. Тебя всегда больше привлекали правила, чем правда.

— Какая именно?

— То, что я лучше тебя.

Нордем весело рассмеялся:

— Правда всегда относительна, дружище.

Агата, сидя под зонтиком, наблюдала, как они поддевают друг друга. Нордем был привлекательным мужчиной с умными глазами и безупречными манерами. Его светло-русые волосы блестели на полуденном солнце, красиво оттеняя светло-коричневый сюртук. Он стал бы прекрасным мужем.

Но не для нее.

Она посмотрела на Райли. До чего же мужественен! И к тому же окружен аурой благополучия и денег, которые никогда не иссякнут. У него связи практически со всеми знатными семьями в Британии. И он обладает огромным влиянием и властью.

Власть. Именно это подхлестывало ее страсть к нему. Сила и властность мужчины притягивают любую женщину, подобно тому, как стрелка компаса всегда тянется к северу. С Райли это притяжение делается еще заманчивее. Его вид, его ум, его положение — все это буквально кричит: «Я — воплощение власти!» А сколько всего такой человек мог бы для нее сделать, если она завоюет его сердце!

Как жаль, что у нее не хватило ума удержать его, когда это было в ее силах!

Агата вспомнила те дни, когда он был всего лишь зеленым юнцом, умным, но неопытным. Она же — зрелой красавицей, вызывающей и обольстительной… в общем, неотразимой. Он по уши влюбился в нее, а она смеялась над ним, когда он пытался за ней ухаживать подобно влюбленному юноше из поэмы. Милые знаки внимания были неинтересны в пресыщенных светских кругах, где она вращалась. Позже она познакомила его с интимными плотскими удовольствиями, и тогда власть над ним была у нее. Если бы она могла предугадать, кем он станет! Она бы его не отпустила.

Но сейчас он снова станет принадлежать ей, и теперь уже она его не упустит.

Лакею приказали передвинуть мишень на двадцать, ярдов дальше. Кругом, куда только мог упасть глаз, простирались владения Райли. Агата с улыбкой обозревала раскинувшийся до линии горизонта зеленый пейзаж. И все это может принадлежать ей! От одной лишь мысли ее охватило чувственное возбуждение. И тут ее взгляд упал на Эйприл, которая направлялась к ним.

Она шла по дорожке от дома. На лужайке толпились гости, принимавшие участие в состязании в стрельбе из лука. По обеим сторонам реки были натянуты два больших навеса, где гости могли перекусить.

Первым с Эйприл поздоровался Нордем.

— Мисс Деверо! Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

— Да, благодарю вас, мистер Нордем. Прошу извинить за опоздание. Надеюсь, я не задержала игру?

— Нисколько. Мы с Райли как раз собираемся держать пари — кто с пятидесяти ярдов попадет в яблочко, ставка небольшая.

Райли вздохнул:

— Как скажешь. Пять фунтов идет?

— Вижу, ты не очень-то уверен в себе, — усмехнулся Нордем.

Райли приподнял бровь:

— Не хочется так легко тебя грабить. К тому же перед дамами.

Эйприл стало весело от их шутливой перебранки.

— А вы не принимаете участие, леди Агата? — спросила она.

Агата помахала зонтиком:

— Нет, дорогая. Стрельба из лука — это мужской спорт. Женщинам он ни к чему.

Эйприл огляделась. Дам, желающих этим заняться, было немного.

— Возможно. Но мне хочется попробовать. Могу я тоже сделать ставку?

Леди Агата осуждающе покачала головой:

— Честно говоря, мисс Деверо, вы просто позорите нашего хозяина. Истинная леди не делает ставок.

Эйприл вызывающе на нее посмотрела:

— Ну не сидеть же мне под зонтиком, как старухе.

Алые губы леди Агаты вытянулись в струнку.

— Настоящие леди избегают солнца, дабы не покрыться веснушками и загаром, точно у мусорщика, — парировала она. — Но вам, моя милая, такой цвет идет.

Райли с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, слушая их пикировку. Наконец он вмешался:

— Эйприл, вы можете сделать ставку. Я за вас заплачу.

Эйприл подбежала к колчану и вытащила стрелу.

— Спасибо, Райли, но это не понадобится. Я полна решимости выиграть у вас десять соверенов.

Агата рассвирепела. Райли и Эйприл? Неужели… Во время своего прошлого визита она не заметила, чтобы они держались так фамильярно. Вероятно, их отношения не такие невинные, в чем ее хотели убедить. Наблюдая за ними сейчас — как они смеются, как задерживают взгляд друг на друге, — она все очевиднее понимала, что эти двое не являются родственниками. Но самое ужасное это то, что между Райли и этой нахальной простолюдинкой явно намечается что-то интимное.

— Райли, дорогой, не отведете ли вы меня к шатру выпить что-нибудь прохладительное?

— Разумеется, Агата.

Он помог ей встать, а она с кошачьей грацией взяла его под руку.

Они прошли к навесу. Агата наслаждалась ощущением того, что он рядом с ней, что она чувствует крепость его мускулистой руки.

— Как замечательно снова вернуться в Блэкхит! Это взбадривает.

— Мой дом всегда открыт для тебя, Агата.

— Да. Но теперь, когда моя младшая сестра и твой младший брат сочетаются браком, мы станем по-настоящему семьей.

Райли насторожился.

— Если память мне не изменяет, я давно предлагал тебе постоянное место в моей семье.