Водитель моего мужа - Агата Лав Страница 40

Лучше подождать?

Не горячиться и не паниковать. Паша узнает о вызове Рудова и сможет деликатно и красиво выведать, что происходит в доме. В конце концов, пострадал Дима, а не я. И сколько мы здесь пробудем? Не вечность же...

— Я голодный, — Дима входит в столовую и направляется ко мне. — Ты заказала, да?

— Я поставила в микроволновку, надо только кнопку нажать.

— Отлично.

— Или давай я? — смотрю на его перебинтованные руки и чувствую фантомные уколы в своих пальцах.

— Я не беспомощный.

Дима тыкает в дисплей и облокачивается на столешницу, переводя тяжелый взгляд на меня. Я же отворачиваюсь к раковине, в которую закинула болгарский перец и лук. Я решила приготовить пасту, так что мне нужно еще достать блендер, миску поглубже и проверить не забыла ли я заказать сливки…

— Не хочешь разговаривать со мной? — отзывается Дима.

— Что? … Почему?

— У тебя это на лице написано. Красной строкой горит.

Звонко щелкает микроволновка, и Дима достает тарелку. Он проходит с ней к барной стойке и забирается на высокий стул.

— Ты до сих пор молчишь, — напоминает он после паузы.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Не знаю… О чем разговаривают муж и жена? Может, начнем вместе вспоминать?

Я слышу, как он спускается со стула и идет к холодильнику. Потом опять к микроволновке. Не сразу, но я понимаю, что он разогревает порцию для меня. Дима аккуратно обхватывает мой локоть и кивает в сторону стойки.

— Тебе тоже нужно поесть, — говорит он и подталкивает меня вперед. — Оставь эту готовку, к черту ее.

Он подводит меня к стойке и ставит вторую тарелку передо мной, и стоит над душой, пока я не забираюсь на стул.

— Я уже не помню, о чем разговаривают муж и жена. Или даже не знаю. Мы почти не жили нормально...

Господи, зачем я все это говорю? Чего я добиваюсь?

А он?

— Ты хочешь всё исправить? — мне кусок не лезет в горло и я бесцельно вожу вилкой по ризотто, хотя всему виной беспокойная волна, что потихоньку поднимается внутри.

Он действительно хочет всё исправить? Вернуть назад и переиграть как партию?

Если Дима влюбится в эту идею, то наши отношения вернутся к мраку молниеносно. Я не смогу подыгрывать ему, где-то вовсе начну сопротивляться, и он опять включит каток. Он ведь не умеет по-другому.

— Я хочу попробовать, — Дима хмуро смотрит на мои безуспешные попытки поесть. — Оль, ты сильно похудела…

— Это уже давно.

— Рудов беспокоится, он говорил мне раньше, но я не слышал. Не замечал.

— Не надо, Дима, пожалуйста, — я отбрасываю вилку, не в силах больше терпеть театральную постановку по мотивам счастливого семейного обеда, и опускаю лицо в свои ладони. — Я не знаю, как это работает в твоей голове, словно можно перескочить одним махом… От скандалов к идиллии. Вчера ты рвал на мне одежду и называл шлюхой, а сегодня повысил до жены, о которой нужно заботиться.

— Ольга.

— Я не умею так, я не робот, чтобы переключаться туда-сюда. Нет…

Я замолкаю и пытаюсь привести дыхание в порядок. Меня прорвало, и я боюсь, что произнесла лишнее.

— Тебе нужно поспать, — отрезает он. — Завтра будет другой разговор.

— А если я не хочу спать? — я поднимаю на него глаза и встречаю напряженный неласковый взгляд. — Или я обязана лечь?

— Делай, что хочешь.

— Я могу уехать?

— Нет, это ты не можешь. Я хочу провести время вместе.

Я ухожу в спальню и пытаюсь заснуть во второй раз. Сперва то и дело беспокойно открываю глаза, потому что боюсь, что придет Дима и… Я даже не знаю, что “и”, именно поэтому не могу заснуть битый час. Но потом усталость берет свое, и я отключаюсь, проваливаясь даже не в сон, а в черное забытье.

Напрочь.

Просыпаюсь толчком, не сразу понимая, где нахожусь. Я сижу в кровати и смотрю по сторонам, вспоминая, что со мной происходит. Чужая спальня сбивает с толку в первое мгновение, и я трачу пару минут, чтобы сделать простейшие выводы — что я по-прежнему в загородном доме и что успело стемнеть.

Да, на часах почти двенадцать.

Я поднимаюсь с кровати и иду в ванну, дверь которой находится прямо в комнате, но не нахожу внутри ни полотенец, ни шампуня. Что ж… Все равно выходить. Я не хочу закрываться в одной комнате, в которой даже замка нет, не хочу провоцировать Диму и не хочу больше сидеть в тесной коробке.

Это как лишнее напоминание о том, что мне приказали оставаться на одном месте.

Я спускаюсь на первый этаж, не встречая мужа, и выхожу во двор. Нахожу беседку и сажусь в угол, обнимая большую подушку с бахромой, и сама не замечаю, как за мгновение замыкаю все мысли на Паше. Я уже скучаю и на грани ломки, мне плохо без него и хочется ощутить прикосновение его теплых и сильных рук, услышать низкий ласковый голос, творящий животную магию с моим телом и образами в моей голове.

Меня шатает от нежности к похоти.

Даже сейчас. Я думаю о нем и сталкиваю в голове реалистичные картинки того, как он был трепетен и обещал защитить, и того, как уверенно и жестко брал, сминая мое дрожащее тело. Я никогда в жизни не испытывала то, что узнала благодаря Паше. Он открыл неизвестные мне краски жизни и с невероятной щедростью дал прочувствовать каждый оттенок и полутон. Ярко, всецело и подчиняюще прекрасно.

Я не могу без него.

И я надеюсь всем сердцем, что он не изводит себя ужасными мыслями и гадкими предположениями. Конечно, Паша сейчас в подвешенном состоянии и вынужден ждать, когда Дима отпустит меня. Ему чертовски трудно сейчас, я уже знаю его мужской характер и могу представить, как мучительно он переживает собственную беспомощность и невозможность хоть что-то исправить.

Но нужно перетерпеть. Нам обоим. Выдержать и дождаться другого шанса.

Я начинаю замерзать и возвращаюсь в дом. Проверяю другую ванную, и, к счастью, на первом этаже есть всё необходимое. Я принимаю душ и стою под массирующими струями очень долго, ловя долгожданную тишину в голове. Внутренние голоса берут передышку и я забываюсь, а, когда выхожу из кабинки, сталкиваюсь взглядами с Димой.

Он стоит в двух шагах в одних джинсах и неотрывно смотрит на меня. За его спиной распахнута дверь, которую он не стал закрывать, и я не знаю, как давно он здесь. Дима сокальзывает взглядом ниже и я рефлекторно прикрываюсь руками. Выходит нервное движение, больше напоминающее судорогу...

Дима никак не реагирует, делает шаг в сторону и срывает с крючка большое полотенце. Он подходит вплотную, и я протягиваю ладонь, чтобы взять полотенце, но он решает по-другому. Муж игнорирует мой жест и делает последний шаг, а потом накидывает полотенце на мои плечи самостоятельно и начинает медленно растирать, закутывая в махровую ткань.