Строптивая для негодяя - Илона Шикова Страница 40

Паша дежурит под дверью в ванную, через каждые двадцать секунд спрашивая, как я себя чувствую. Настроения нет, и хочется послать его куда подальше, но вовремя себя останавливаю. Парень полдня старается мне угодить, и с моей стороны наглостью будет нахамить ему в ответ. Хоть его обходительность уже порядком достала.

Не привыкла я, чтобы кто-то меня опекал. Потому немного раздражаюсь при виде столь повышенной заботы обо мне и моем здоровье. Надо будет спросить у Миланской, как это, когда ты находишься постоянно рядом с человеком, которого любишь? Когда он с тобой, как говорится, и в горе, и в радости — сочувствует и переживает, смеется и плачет, а также заботится, когда тебе плохо.

Что-то меня не в ту степь заносит — какая, нахрен, любовь? Еще и к Балабанову. Но он снова дает о себе знать, спрашивая громко:

— Ты еще долго?

Лучше бы пререкался со мной как раньше, честное слово. А то не ровен час, взвою от его постоянной опеки. А еще только половина субботы прошла — как бы выдержать все выходные и не сбежать в свою любимую квартирку раньше времени. Надо что-то срочно придумать.

— Уже закончила, — открываю резко дверь, но Пашка вовремя успевает увернуться.

А так хотелось заехать ему по лбу!

Смеется, гад такой, при виде моей перекошенной и грозной физиономии и направляется к барной стойке, где уже расставлены тарелки с супом.

— Я точно не отравлюсь? — залезаю на высокий стул и нюхаю пар от горячего.

— Мы же старались, — обиженно произносит Макс, усаживаясь со мной рядом.

Черт, а я и забыла о нем! Как-то не хочется мальчика обижать, он ведь не виноват, что мне нравится его брат-раздолбай, которому нельзя верить. Но очень хочется.

— Дарина шутит, — Балабанов располагается напротив меня.

— Конечно, шучу, — улыбаюсь и треплю волосы на голове у Макса. — Ешь давай.

Очень вкусно! Такое чувство, что ничего вкуснее в своей жизни я не пробовала. Даже настроение поднимается, как представлю, что парни старались. Может и не ради меня, но угодить хотели сто процентов.

После обеда расходимся по своим комнатам: Макс учить текст на английском, я читать книжку, а Балабанов работать. Даже в выходной ему постоянно звонят, и через пятнадцать минут он уезжает.

— Скоро буду, — кидает на ходу. — Если что случится, звоните, — и закрывает за собой дверь.

Его нет до самого вечера. Мы успеваем с Максом приготовить ужин, и даже поесть, постоянно шутя и подкалывая друг друга. Мальчик проигрывает мне в споре и моет посуду, когда возвращается Пашка, злой как черт. Бурчит что-то себе под нос, раздевается и уходит в ванную под нашими пристальными взглядами.

Чувствую, весело сейчас будет. А заодно и повод есть поругаться с Балабановым и смыться отсюда, закончив нашу дурацкую сделку.

— Помнится, ты предлагала кино посмотреть? — Максим отрывает меня от лицезрения закрытой двери в ванную.

— Что? — поворачиваюсь лицом к мальчику, который вытирает мокрые руки полотенцем.

— Фильм, — таращит на меня глаза. — Про какую-то Мери Трупинс.

— Поппинс, балбес, — усмехаюсь в ответ. — Давай завтра.

А сама снова перевожу взгляд на дверь в ожидании, когда Балабанов выйдет из душа. Даже придумала, как его разозлить, но Макс не унимается:

— Давай сегодня. Знаешь, лучше не откладывать на завтра…

— Не умничай, — снова смотрю на мальчика, а он сопит в ответ.

— А говорила, что надо за свои слова отвечать, — смотрит мне в глаза. Прямо как его брат, чтоб им всем пусто было.

— Ищи “Мери Поппинс, До свидания”, - сдаюсь я под напором обиженного взгляда, а в этот момент из душа выходит Балабанов, вызывая непроизвольный стон.

Он что, одеться нормально не может? Легкие спортивные штаны сидят на бедрах, а на голом торсе еще видны капельки воды. Парень вытирает волосы, после чего отбрасывает мокрое полотенце на стул. На голове у него форменный беспорядок, но он выглядит так сексуально, что сбежать из его квартиры хочется еще сильнее. Может я и плохо себя чувствую, но точно не слепая.

— Есть будешь? — спрашиваю полухриплым голосом, так как во рту резко пересыхает от волнения.

— Буду, — ворчит в ответ, усаживаясь на свободный стул.

Не поняла, это я должна еще его кормить? А не обнаглел ли он, скажите на милость? Вообще-то, в домработницы к Балабанову я не нанималась. Вот тебе и повод, чтобы поругаться.

Но, глядя, как Пашка тяжело вздыхает, после чего складывает руки на барной стойке и опускает на них голову, всякое желание с ним ссориться именно сейчас напрочь пропадает. Хочет подойти, зарыться пальцами в его непослушных волосах, а так же прижать к своей груди, чтобы сердца бились в унисон.

Тьфу ты, черт, какая хрень в голову лезет! Еще чего не хватало, прижиматься к Балабанову. Лучше покормлю и отойду от греха подальше.

Ставлю на стойку тарелку с едой, рядом пристраиваю вилку с хлебом и ухожу на диван, где уже сидит Макс. Мальчик находит фильм через функцию Smart и улыбается, кивая головой на место рядом с собой. Еще один на мою голову свалился. И ведь не отмажешься, раз пообещала.

Усмехаюсь, располагаясь рядом, после чего обнимаю мальчишку за плечи и тереблю рукой по волосам.

— Внимательно смотри, потом будешь сочинение писать, — шепчу ему на ухо, а он прыскает со смеху.

Проходит минут десять с начала фильма, как боковым зрением вижу, что Балабанов движется к нам. Плюхается со мной рядом, откидываясь на спинку дивана, одну ногу сжимая в колене, и опускает голову мне не плечо.

Оккупировали со всех сторон. И как от них теперь сбежать?

Вот уж чего я никак не планировала, так это провести вечер за просмотром кинофильма столетней давности в окружении двух братьев Балабановых (вечно забываю настоящую фамилию Макса). Прямо собственники какие-то, честное слово.

Один смеется заливисто, устроившись слева от меня и прислонив, точнее удобно разместив свою голову на моем плече, второй же через пару минут после своего прихода нагло укладывается мне на колени, повернувшись лицом к телевизору. А его рука медленно движется по моей ноге туда-сюда, и даже через тонкую ткань ощущаю жар от Пашкиных прикосновений. Вижу, что лежать ему не очень удобно, но он все равно продолжает свои действия.

За что же мне такое наказание! И так дышать тяжело, еще и Балабанов ворочается, заставляя меня сидеть, как на иголках. Закончится этот вечер когда-нибудь или нет?

— А наша Дарина круче этой Мери Триппинс, — выдает Макс как-то уж очень неожиданно.

— Поппинс, — поправляю его строгим тоном.

— Да знаю я, — мальчик машет рукой.

— Поддерживаю, — подает голос Балабанов, до сих пор хранивший тишину.

— И с уроками помогает, и спать рано не отправляет. Короче, — мальчик поворачивается ко мне лицом. — Фигня, а не фильм.