Дай волю страсти - Эмили Джордж Страница 4

— Фил? — переспросила она. В ее голосе прозвучало недоверие. — Разве это греческое имя?

Сандра решила не обращать внимания на его последнюю реплику. Если кому и предстоит длительное и плодотворное сотрудничество с этим человеком, то уж, конечно, не ей, а отцу, когда он поправится и сможет вернуться к работе.

— Сокращенное от греческого Филимон, что означает — любящий. Я обнаружил, что друзья ломают себе язык, выговаривая мое полное имя. У вас с этим нет проблем?

— Пожалуй, нет.

Если сокращенный вариант появился от неспособности ее земляков справиться с произношением греческого имени, то это не его вина. Она взглянула на спидометр — машина набрала скорость и неслась по направлению к Бостону.

— А вы, конечно, Александра? Кстати, тоже греческое имя, — продолжил разговор Фил.

Сандра, которая в этот момент регулировала натяжение ремня безопасности, сделала вид, что не удивилась его осведомленности. Похоже, что его притязания на дружбу с ее отцом вполне справедливы.

— Я предпочитаю, чтобы меня называли Сандрой, — сдержанно ответила она.

— Сандра, а можно Санни? — Он повторил уменьшительное имя и слегка кивнул, словно записывая его в память.

Санни — как соблазнительно прозвучало ее имя, почти эротически! Или это впечатление возникло от чуть хрипловатого тембра его голоса?

— Итак, Сандра, — весело продолжал он. — Что же вынудило Демми Берча оставить штурвал своего корабля?

— И вручить его в мои неумелые руки? Вы это имеете в виду?

— Этого я не говорил!

Его хладнокровная реплика не смогла смягчить то унижение, которое она почувствовала. Конечно, он именно так и думал, и оба это понимали.

Она смотрела на дорогу невидящим взглядом. Всего четыре дня прошло с тех пор, как отец попросил ее взять дела в свои руки. И вот, кажется, ее неопытность уже завела и без того тонущий корабль Демми Берча в еще более бурные воды.

— Ну, так что же? — Фил бросил на нее быстрый взгляд, побуждая к ответу.

Меньше всего на свете ей хотелось откровенничать с ним, но делать было нечего. Если он действительно друг Демми, а те немногие свидетельства, которые у нее появились, как будто подтверждали это, то он имел право узнать о болезни ее отца.

Сандра никак не могла сосредоточиться. Сначала подумала о женихе. Подумать только, прошла неделя, как после помолвки с Лесли Муром они отправились в тур по Италии. И вот эта злополучная телеграмма о болезни отца.

Лесли вежливо предложил возвратиться в Бостон вместе, но, получив заверения Сандры, что она вскоре, завершив дела, вернется, с нескрываемой радостью остался в Вечном городе.

Если бы Лесли находился рядом, чтобы оказать ей хотя бы моральную поддержку, вряд ли сейчас она оказалась втянутой в эту авантюру — поездку в Бостон. Конечно, с ее стороны думать так о Лесли эгоистично. Но все же она не могла не осуждать жениха за то, что он предпочел ее обществу общение с Римом.

Посмотрев на спутника, Сандра поняла, что отвлеклась и не ответила. Она вздохнула и сказала:

— Папа в больнице. У него прободение язвы.

— Что?! Когда это случилось? Он в тяжелом состоянии?

Поскольку в это время они остановились на красный сигнал светофора, Фил повернулся к ней, на его лбу появились глубокие морщины, а чувственный рот сжался в суровую складку.

Сандра заставила себя слабо улыбнуться, хотя на сердце у нее саднило. Она была тронута таким искренним вниманием к отцу.

— Три дня назад я срочно прилетела по вызову из Италии, узнав, что у него больше недели назад случился приступ. Его отвезли в больницу и тут же прооперировали. Врачи говорят, что опасность миновала, но он еще очень слаб, ему нужен покой — и никаких забот!

— Нелегкая ноша для плеч студентки исторического факультета, — задумчиво сказал Фил, трогая машину на зеленый свет. — Из чего можно сделать выводы, что дела фирмы крайне плохи.

— Аспирантки! — быстро поправила его Сандра, удивленная его осведомленностью.

Возможно, отец действительно говорил о ней с этим напористым чужаком, но неужели они так дружили, что ему потребовалось превозносить при нем достоинства своей единственной дочери. Она припомнила, что он видел списки должников фирмы, и тут же отреагировала.

— То, что вы видели, — закрытые сведения! — сухо продолжала она, залившись румянцем от гнева. Он был слишком уж проницательным. Слава Богу, что она в приступе гнева разорвала извещение, которое представители департамента прилепили к дверям склада. Это, конечно, жест отчаяния, но он принес ей хотя бы небольшое удовлетворение.

По крайней мере, ее спутник не представлял себе, насколько в действительности плохи их дела.

— Я уверена, что справлюсь, — живо сказала она. — Если, конечно, не распускать слухи, что у компании нехватка наличных денег. От этого будет только хуже.

— Но вы же требуете предоплаты! — Он взглянул на нее. — Помилуй Бог, Сандра! Если вы начнете таким образом вытягивать деньги со своих постоянных клиентов, то разрушите стройную систему связей, которую Демми создавал годами. Как жаль, что вы не изучали экономику вместо всякой археологии!

Его лицо стало суровым и безжалостным в своем осуждении, и она устало отвернулась, предпочитая наблюдение за монотонным движением автомобилей выслушиванию нотаций.

Приговор был суров и ясен, он больно ранил, но Фил, конечно же, прав. Ей следовало бы остаться в фирме и изучать отцовский бизнес, вместо того чтобы поступать в университет. Так она смогла бы отблагодарить отца за его заботу о ней. К несчастью, отец думал иначе. Не получив в свое время высшего образования, он пришел в восторг, когда его дочь за успехи в изучении истории и литературы пригласили в Бостонский университет. Он со свойственной ему убежденностью настоял, чтобы она приняла это лестное приглашение.

И вот ей двадцать два года, у нее университетский диплом, но ни малейшего коммерческого опыта, который помог бы ей найти выход из создавшегося трудного положения. Но она не может согласиться с мнением этого всезнайки, сидящего около нее. Ни за что! Особенно после его издевательской критики в ее адрес о коммерческой смекалке и опыте.

Остаток пути прошел в молчании. Наконец машина остановилась. Фил припарковал ее на частной стоянке у ресторана. В этом элитном районе было сосредоточено много известных театров. Это настоящее сердце Бостона.

Их приветствовал мужчина средних лет, выскочивший из ресторана, смуглое лицо его выражало сильное волнение.