Любить, чтобы ненавидеть - Нелли Осипова Страница 4
Любить, чтобы ненавидеть - Нелли Осипова читать онлайн бесплатно
Катя даже познакомила его с матерью. Рано пробудившаяся чувственность бунтовала в ней, с первого курса принявшей как данность вольность студенческих нравов, но она сдерживала себя. Ладислав же продолжал занудливо, но, признаться, красиво ухаживать, неторопливо приближаясь к тому, что Катя уже считала неизбежным, — предложению руки и сердца.
И вдруг из Праги позвонил его друг и коллега, рассказал, что на собрании акционеров их фирмы его избрали одним из заместителей председателя правления. Ладислав еще переваривал эту новость, как позвонил сам шеф, официально уведомил его об избрании, поздравил и сообщил, что ему надлежит срочно вернуться в Прагу, так как фирма расширяется и нужно взять новые отделения под жесткий контроль.
— Я непременно вырвусь в Москву в ближайшие два месяца, — повторил он несколько раз, грустно глядя в глаза Кате.
Видимо, по его представлениям, сказать вот прямо здесь, на толчке у студенческого общежития, что он ее любит, и повести к себе, предложить ехать в Прагу, было недопустимо. Что-то удержало и Катю от того, чтобы взять инициативу в свои руки. Возможно, нерешенный для себя вопрос — хочет ли она ехать к Ладиславу после окончания института. Языковый барьер ее не волновал — сначала по его инициативе и под его же руководством, а потом самостоятельно она довольно быстро овладела чешским, старалась общаться с Ладиславом только на его родном языке, хотя он порой и протестовал — ведь его задачей было выучить русский. Потом они придумали собственную методику: он говорил на русском, а Катя — на чешском, и они поправляли ошибки друг друга. Успехи Кати удивляли его и даже вызывали некоторую зависть, потому что он продвигался значительно медленнее ее.
Тогда что ее удерживало? Многочисленные московские театры, как новые, авангардные, так и старые, сохранившие свои традиции? Но в Праге, наверное, не меньше театров, в том числе и прославленных на весь мир. Консерватория? Она знала, что филармоническая жизнь в Праге не уступает по насыщенности московской. Опера? В Праге тоже гастролируют звезды мировой сцены.
Катя поделилась своими сомнениями с матерью — она часто обсуждала с ней волнующие ее проблемы, и беседы всегда были на равных, словно разговор со старшей подругой.
Елена Андреевна выслушала дочь и задумчиво произнесла:
— Если тебя волнует театральная и филармоническая жизнь Чехии, то это, безусловно, обширная и очень интересная тема, но к любви не имеет никакого отношения. Что касается Ладислава… видишь ли, девочка, одно только желание выйти замуж — еще не повод для брака. Ты не любишь его. Это очевидно.
— Но, мама… — попыталась перебить ее Катя.
— Погоди, дослушай. Судя по твоим словам, он интересный, умный, вполне респектабельный и обеспеченный молодой человек. К тому же он великолепно воспитан, внешне элегантен и потому импонирует тебе. Думаю, и к тебе он относится точно так же, не более того. Я бы приветствовала такой брак, если бы тебе было лет сорок — тихо, спокойно, все рассчитано и продумано. Но в твоем возрасте! Зачем? Поверь мне, пройдет немного времени, и ты почувствуешь, как все само собой утрясется и рассосется. — Она помолчала. — Впрочем, решать тебе.
Ладислав улетел.
Через два дня он позвонил и восторженно рассказывал о делах своей фирмы, о своей новой работе, о своем намерении приехать в Москву по делам месяца через два, говорил, что вспоминает встречи с ней.
Вспоминает?
Катя еще больше засомневалась, что ответит согласием, если он все-таки решится и сделает ей предложение.
Звонки становились все реже, а потом и вовсе прекратились, и она на удивление безболезненно для себя перестала думать о Ладиславе.
Мать оказалась права. Вскоре Катя познакомилась с Костей, и все предыдущие увлечения потеряли смысл, даже стали казаться смешными.
И вот теперь, через столько лет, вновь появился Ладислав, возмужавший, уверенный в себе, еще более привлекательный, чем прежде.
«Интересно, — подумала она, — чего это я взъерошилась? Ну приехал и приехал»…
Катя закрыла молнию на сумке, отнесла ее в прихожую и позвонила Дарье, своей близкой подруге:
— Даша, а у меня новость.
— Хорошая?
— Пока не знаю. Уезжаю в командировку в Средневолжск.
— По-моему, отличная новость, — заметила Даша.
— Ты думаешь?
— Конечно. Я даже завидую тебе. Там дивный кремль, обязательно сходи, посмотри, кажется, шестнадцатый век, очень интересно. И еще изумительный ресторан за Волгой, я там была…
— Тоже шестнадцатый век? — съехидничала Катя, зная пристрастие Даши и ее мужа Гоши к вкусной ресторанной еде.
— Не язви, подружка.
— Знаешь, кто с нами в группе едет? — спросила Катя.
— Степ?
— Господи, при чем здесь Степ! Я же от фирмы еду.
— Ну тогда не знаю.
— Ладислав.
— Не может быть! Вот это настоящая новость! — воскликнула Дарья. — Откуда он?
— Из Праги, вестимо.
— Он изменился? — полюбопытствовала Дарья.
— Пожалуй… — Катя на мгновение задумалась, — возмужал, и мне показалось, стал как-то теплее, роднее, что ли.
— И что теперь будет?
— С чего ты взяла, будто что-то должно произойти?
— Мне так показалось из твоих слов.
— Это твои фантазии. Просто мы очень по-родственному встретились, обрадовались друг другу, вот и все.
— Ты спросишь, почему он тогда перестал тебе звонить?
— И не подумаю. Обычная история: с глаз долой — из сердца вон, к тому же ничего серьезного между нами и не было — так, взаимная симпатия, — ответила Катя.
— А я бы не удержалась, спросила.
— Ни к чему. Пусть прошлое останется прошлым.
Подруги поболтали еще с полчасика.
Потом Катя позвонила маме предупредить, что уезжает, но не тут-то было: телефон оказался занят напрочь! Ну просто Смольный в семнадцатом году! Однако делать нечего, и она, набравшись терпения, стала без конца нажимать на кнопку повтора — хотелось закончить все дела, поужинать, принять душ и выспаться. В командировке вряд ли можно рассчитывать на нормальный сон…
Мать Кати Елена Андреевна Елагина в свое время окончила театроведческий факультет ГИТИСа, аспирантуру, благополучно защитилась, трудилась в Институте истории искусств, получая гроши и огромное удовлетворение от любимой работы, писала заумные статьи, которые почему-то охотно принимали зарубежные журналы и платили ей гонорары, на порядок превышающие ее зарплату. Собственно, статьи в строгом смысле не были заумными, просто она, как многие театроведки, обожала авангард, вообще все новое, передовое и ухитрялась находить смысл в самых невероятных композициях, мизансценах, любых режиссерских решениях. И еще Елена Андреевна преподавала в театральном вузе. Студенты любили ее за интересные лекции, блестящую эрудицию и чувство юмора.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии