Монетка на счастье - Барбара Картленд Страница 4

Он улыбался, внимательно разглядывая юную собеседницу. Удивленные голубые глаза, спутанные ветром золотые пряди на щеках, нежная девичья грудь, туго обтянутая тесным платьем. И вдруг, не успела она и пошевелиться, как он приблизился к ней вплотную.

— Большого толку от тебя на ферме ждать не приходится, — проговорил великан, улыбаясь. — Но, вне всякого сомнения, ты осчастливишь какого-нибудь молодого фермера.

С этими словами он поднял ее лицо за подбородок, наклонился и поцеловал Клиону в губы. Это было так неожиданно и невероятно, что она не сообразила отпрянуть или оттолкнуть его от себя, — все случилось в одно мгновение. Она чувствовала на губах его крепкий, жаркий и властный поцелуй, но застыла неподвижно и словно онемела в изумлении, захваченная поцелуем в плен. Внезапно незнакомец отпустил ее.

— Счастливцем будет твой избранник, — улыбнулся он.

Он вложил ей что-то в руку, вскочил в седло и помчался прочь, а Клиона так и не могла ни двинуться, ни закричать.

Она посмотрела ему вслед, затем медленно подняла руку и коснулась пальцами губ. Только тут она овладела собой и поняла, что произошло, раскрыла ладонь другой руки и увидела на ней монету.

Незнакомец оставил в ее руке гинею, золотую гинею, а на губах первый поцелуй, который ей довелось испытать. Она размахнулась и изо всех сил бросила гинею в траву так далеко, как могла, перевела взгляд на исчезавшего вдали всадника, топнула ногой и крикнула в негодовании:

— Как вы посмели! Как посмели!

Голос ее еле звучал, она и сама себя почти не слышала. Спаниели подбежали поближе и глядели на хозяйку, решив, что она их позвала.

— Как вы посмели? — снова повторила Клиона. Достав из-за пояса носовой платок, она стала тереть губы, словно стирая поцелуй и очищая душу от оскорбления.

Не лишилась ли она рассудка, спрашивала себя Клиона. Повела себя и вправду будто какая-то дурочка-скотница. Как можно было проявить такую глупую беспомощность? Забыла про всякое благоразумие лишь потому, что какой-то незнакомец принял ее за крестьянку и приказал открыть ворота.

Поцелуй еще горел у нее на губах, когда она подошла к дверям Замка. Старый дворецкий поклонился ей уважительно.

— Да, мисс, ее светлость дома, — сказал он. — Уж так мы довольны, что она вернулась. Рады-радешеньки. И господин граф прямо на седьмом небе. Аж помолодел. Вот какие у нас дела. — Он вел Клиону по коридору в гостиную и говорил без умолку о счастливом событии.

— Сейчас доложу ее светлости, что вы пожаловали.

Старик оставил Клиону в гостиной, и, пройдя через комнату, она выглянула из окна. Как весело было им с Берил гоняться друг за дружкой вокруг мраморного фонтана, плескаться водой!

От этих мыслей и воспоминаний ее отвлек звук открывшейся в конце комнаты двери. Она обернулась — нет, это не Берил: в дверях появился мастиф Рекс, неизменный компаньон лорда Форнсетта.

Он подошел к Клионе и уткнулся ей в руку черным носом; спаниели, радостно виляя хвостами, запрыгали вокруг него, в полном восторге от встречи с другом, которого не видели полтора года, пока Берил отсутствовала.

Рекс вбежал в открытую дверь, ведущую, как знала Клиона, в библиотеку, — там слышались голоса.

— Повторяю, я не позволю больше никаких глупостей, прекрати, наконец, знакомство с этим человеком. Не воображай, что если я стар, то уж и не вижу, что творится у меня под носом, — во всяком случае, то, что имеет отношение к тебе. Ты ведешь себя неразумно, дорогая моя, и ты это отлично знаешь.

— Папа, но вы говорите нелепые вещи. Я замужняя дама и, уж конечно, могу выбирать себе друзей по собственному вкусу.

— Ты вовсе не замужняя дама, ты теперь, слава богу, вдова. Но ты пока еще моя дочь, и если ты думаешь, я позволю всяким сосункам болтать о тебе, икая в подпитии, и позорить твое имя, ты ошибаешься. Маунтавон женат, и более ты его не увидишь.

— Вы уверены, что можете мне запретить?

Как хорошо Клиона знала этот лукавый, чересчур ласковый голосок юной Берил, который у нее появлялся в минуты крайнего раздражения!

— Постараюсь положить этому конец, — пригрозил лорд Форнсетт. — По сути дела, я уже принял некоторые меры. Ты помолвлена с Рейвеном, и на этот раз я не допущу, чтобы ты нарушила обещание или спутала все мои планы относительно твоего будущего.

— Послушайте, отец, от ваших слов веет средневековьем. Я действительно согласилась выйти замуж за лорда Рейвена, но это вовсе не означает, что меня можно запереть в четырех стенах. Думаю, и он не ожидает от меня ничего подобного.

— Никак не ожидает, — согласился лорд Форнсетт. — Поскольку ты на сей раз в Замке не загостишься.

— Что значит «не загостишься»? Как это понимать?

— Я тебя отсылаю за границу. Незамедлительно. В долгое путешествие, дитя мое. Пора тебе взяться за свое образование. Мир с проклятыми французами теперь наконец заключен, и ты сможешь повидать свет и, будем надеяться, набраться ума.

— Так вот о чем вы с лордом Рейвеном беседовали вчера вечером, — заключила Берил не без осуждения.

— Да, именно об этом мы и беседовали. И все уже устроено.

— Не будете ли вы настолько любезны, чтобы сообщить мне о ваших планах относительно меня?

— Ты отправляешься на континент в следующий вторник. У тебя даже не будет времени проститься с Маунтавоном или еще с каким-нибудь моветоном. Ты уложишь сундуки и проследуешь в Рим, там будешь гостьей матери Рейвена. Она желает с тобой познакомиться и дать свое благословение на брак сына.

— Значит, это все подстроил лорд Рейвен? — спросила Берил. — Я понимаю, ему не хочется терять поместье во второй раз. Он женится не на мне, отец; он хочет жениться на ваших владениях, на пятнадцати тысячах акров плодородной вустерширской земли.

— Почему бы и нет? — возразил лорд Форнсетт. — Наши владения прочно связаны целых шесть поколений. Рейвен — малый не промах. Ему нужна жена, и он выбирает ее с толком. А тебе нужен муж — заруби это себе на носу. Поедешь в Рим в сопровождении Рейвена. Познакомишься с его матерью, а по возвращении обвенчаетесь здесь, в Замке, как я всегда и желал.

— Ах, вот что! Поистине отличный план вы придумали для достижения своей цели, — сказала Берил. — Значит, его светлость лелеет мысль проехаться по континенту наедине со мной — и я буду заперта в четырех стенах его кареты?

— Наедине? Я еще не отчаялся до того, чтобы допустить подобное. Ты будешь под присмотром надежной компаньонки, моя милая, можешь не сомневаться. С тобой едет кузина Эстер. Уж она-то, как никто, сумеет держать тебя в руках.

— Кузина Эстер? Ну, это чересчур, — возмутилась Берил. — Если вы полагаете, что я куда-нибудь поеду с кузиной Эстер, то ошибаетесь. Я убегу снова — и на этот раз не вернусь. Я выйду замуж за первого встречного, за нищего из канавы, но с кузиной Эстер я никуда не поеду. Можете уговаривать меня хоть до Рождества.