Ангел - Джоанна Линдсей Страница 4

Найти ранчо «Дубль С» было довольно просто. Если, выехав из городка, держать прямо на север, как вам укажут, то оно довольно быстро появится прямо перед вами. Но выглядело ранчо совершенно не так, как представлялось Ангелу. В этих южных краях большинство владельцев поместий перенимали обычаи мексиканских соседей и строили на землях дома из самана, что помогало переносить нестерпимую летнюю жару.

Ангел же увидел двухэтажный деревянный дом, построенный скорее в традициях Северо-Запада. С полдюжины ступенек вели на веранду, окружавшую нижний этаж и достаточно просторную, чтобы на ней разместилось несколько стульев, кресел-качалок и даже двухместные качели в каждом углу. Второй этаж украшали балконы, на которые выходили двойные двери, ведущие, как он понял, в спальни. Балконы эти отбрасывали густую тень на располагавшуюся ниже террасу.

Дом показался Ангелу смутно знакомым, словно ему уже приходилось видеть это строение раньше, хотя на самом деле он никогда еще не забирался так далеко на юг. Хозяйственные постройки, во всяком случае, те из них, которые были видны глазу, располагались за домом, так что, даже стоя в двадцати футах от парадного входа. Ангел не мог сказать, занимались ли владельцы этого ранчо обработкой земли. Экипаж, поданный к главному входу, куда больше походил на изящную городскую двуколку для выездов, чем на излюбленную в глубинке телегу, равно пригодную и для поездок людей, и для перевозки грузов.

Едва Ангел приблизился к дому на уже упомянутые двадцать футов, как входная дверь отворилась и черная кошка размером с горного леопарда метнулась в его сторону. Он даже не успел сообразить, откуда она появилась — невозможно было представить себе, что «леопард» жил в доме;

Ангел тут же принялся успокаивать испуганную лошадь, на всякий случай доставая из кобуры револьвер.

Но тут прозвучал выстрел, его широкополая шляпа стремительно слетела с головы, а в следующее мгновение до него донесся очень спокойный женский голос:

— Даже и не помышляйте об этом, мистер. Ангел успел заметить, что женщина стояла на террасе и дуло револьвера было направлено на него. И тут же его взгляд метнулся к кошке, которая на миг замерла при звуке выстрела, но потом снова двинулась к нему, хотя уже не так быстро. Она приближалась, и его лошадь отчаянно заржала, сделала шаг вбок, вскидывая голову, и встала на дыбы.

Он предпринял отчаянные усилия, чтобы удержаться в седле. Проклятие! Не хватало оказаться нос к носу с этим мерзким существом! Когда его лошадь наконец прочно встала копытами на землю, он увидел, что кошка остановилась и теперь неподвижно сидит почти рядом, футах в пяти, глядя на него большими желтыми глазами.

— Марабелла, — позвала женщина тоном, не допускающим ослушания.

Да, она назвала ее Марабеллой… И тут он сделал то, чего не делал никогда, что запретил себе раз и навсегда. Он потерял хладнокровие и обнаружил это перед женщиной!

— Леди, если вы немедленно не уберете это животное с глаз долой, — скрипнул он зубами, стараясь вернуть свое обычное спокойствие, — то я не отвечаю за последствия.

Она, казалось, не обратила на его слова никакого внимания, возможно, потому, что все еще держала в руках револьвер, направленный на него.

— Вы не в том положении, чтобы…

Все происшедшее вслед за ее словами заняло буквально секунды. Ангел выхватил из кобуры свой револьвер и выстрелил, выбив пулей оружие из ее руки. Она воскликнула: «Сукин сын!» — и затрясла ушибленными пальцами. Кошка в ответ на ее возглас грозно заурчала, причем довольно громко, а лошадь Ангела, услышав зверя, шарахнулась в сторону. На этот раз Ангел не удержался в седле и рухнул в пыль, лошадь ускакала, а шипящее и скалящееся чудовище двинулось в его сторону и замерло теперь всего в каком-то футе от него, среагировав на одно слово, сказанное почти шепотом: «Марабелла».

И все же ему дьявольски хотелось выстрелить в эту киску. А потом и в ее хозяйку, черт подери! Он не мог припомнить ситуации, когда бы вот так терял самообладание. Любой идиот мог сразу сообразить, что эта кошка, или как там ее, принадлежит хозяйке дома. Любимица хозяйки. Ибо лишь любимица с такой готовностью могла повиноваться ей. А женщина позволила зверю напугать его лошадь, да и, черт возьми, его самого.

Понимая, что это черное чудовище должно быть ручным, он, обуреваемый гневом, лишь усилием воли заставил себя отвести взгляд от животного, сидящего совсем рядом и не спускающего с него глаз. Когда ему удалось сделать это, он, прищурившись, посмотрел на хозяйку ранчо.

Она подняла выбитый пулей револьвер и теперь держала его в левой руке, зажав под мышкой ноющие пальцы правой. Вряд ли без серьезного ремонта можно стрелять из этого револьвера, но она, похоже, даже не подумав об этом, снова направила чертово дуло прямо на него.

— Я не собираюсь стрелять, мистер, хотя и владею оружием ничуть не хуже вас. Но если вы попробуете направить на меня ту железку, которую держите в руке, то Марабелла разорвет вас на кусочки.