Пылающие сердца - Джоанна Линдсей Страница 4

Кристен сидела в кухне, поджидая, пока ее мать спустится вниз. Селиг должен был отплыть утром, в то время дня, которое в других краях именуется рассветом, но поскольку летом в здешних широтах солнце садилось ночью всего на несколько часов, это был не совсем рассвет в обычном понимании этого слова.

Включая Селига, команда корабля состояла из тридцати четырех человек. За исключением нескольких кузенов, в основном это были младшие и даже старшие сыновья друзей Хаардрадов, все бывалые моряки. Трюм набьют мехами и другими ценными товарами, и для того, чтобы подготовить их, эти люди немало потрудились в долгие темные зимние месяцы. Семья Кристен за эту зиму запасла пятьдесят пять шкур, включая две шкуры белого медведя, которые так высоко ценились на Востоке.

Это будет очень выгодное путешествие для всех, и Кристен решила сделать хотя бы еще одну попытку добиться разрешения участвовать в нем. Селиг сказал, что он не будет возражать, но, разумеется, ему всегда было трудно в чем-либо отказать ей. Поскольку ее отец на прошлой неделе опять трижды говорил ей “нет”, единственной, кто мог бы заставить его изменить решение, оставалась мать.

Слуги готовили ужин. Все они были чужеземными пленниками, которых викинги захватывали во время своих набегов на южные поселения или привозили с Востока. Но те, кто служили в доме Хаардрадов, были куплены, потому что Гаррик не участвовал в набегах с юных лет, и Селиг тоже, с тех пор как стал командовать кораблем вместо отца. Иногда это становилось предметом споров между родителями Кристен, потому что ее мать была такой же пленницей, захваченной отцом Гаррика и подаренной им сыну в 851 году. Конечно же, Бренна, с ее бесконечной гордостью, никогда не признавала Гаррика своим хозяином, и они часто рассказывали о царившей на первых порах между ними лютой вражде, которая мало-помалу переросла в любовь, жившую в их сердцах и по сей день.

Кристен никак не могла представить себе своих родителей враждующими, как это было когда-то. Конечно, время от времени между ними вспыхивали ссоры, и иногда Гаррик вскакивал на коня и уезжал на север, чтобы поостыть. Но когда ой возвращался, родители запирались в спальне, а когда они выходили оттуда спустя несколько часов, ни один из них не мог вспомнить, из-за чего же они повздорили. Все их распри, большие и маленькие, заканчивались в спальне, что служило остальным членам их семьи неисчерпаемой темой для шуток и поддразниваний.

Устав ждать, Кристен от скуки принялась выпрашивать у Эйлин сладкие орешки, которые та собиралась добавить в тесто. Девушка заговорила с Эйлин на ее родном гэльском языке, что всегда действовало безотказно. От слуг, которые были уроженцами самых разных краев, Кристен выучила множество языков и могла так же бегло говорить на них, как на родном. У нее был живой, пытливый ум, всегда жаждущий узнать что-то новое.

– Оставь Эйлин в покое, родная, пока любимый ореховый хлеб твоего отца не превратился в твердую лепешку.

Кристен виновато проглотила оставшиеся орешки и с улыбкой повернулась к матери.

– Я думала, ты никогда не спустишься. Что это ты прошептала на ухо папе, после чего он так поспешно схватил тебя на руки и унес наверх?

Бренна очаровательно покраснела. Обняв дочь за талию, она повела ее в зал, который был пуст, потому что все мужчины, работали на берегу, перетаскивая груз на корабль.

– Тебе обязательно задавать подобные вопросы в присутствии слуг?

– Задавать подобные вопросы? Но все они видели, как он схватил тебя и…

– Ну ладно, оставим это, - улыбнулась Бренна. - Кроме того, я вовсе ничего не шептала ему на ухо.

Кристен была разочарована. Она рассчитывала услышать от матери какое-нибудь восхитительно порочное признание, потому что та всегда откровенно высказывалась на любую тему. Заметив ее разочарование, Бренна расхохоталась.

– Мне не нужно было что-либо ему шептать, дорогая. Я просто уткнулась носом ему в шею… Видишь ли, у Гаррика есть очень чувствительное место на шее.

– И это может вызвать в нем желание?

– И притом очень быстро.

– Значит, ты спровоцировала его. Как тебе не стыдно, мама! - поддразнила Кристен.

– Стыдно, мне?! После того как я среди бела дня так приятно провела целый час с твоим отцом, хотя ему не терпелось спуститься вниз? Иногда женщине приходится брать инициативу в свои руки, если ее муж так занят.

Кристен издала звук, похожий на сдавленный смешок.

– И он не возражал, что ты оторвала его от такого интересного занятия - наблюдать, как перетаскивают ценный груз на его корабль?

– А ты как думаешь?

Кристен улыбнулась, отлично зная, что он вовсе не возражал.

Ее мать и по поведению, и по внешнему виду сильно отличалась от обычных матерей. Помимо того, что у нее были иссиня-черные волосы, выдававшие ее кельтское происхождение, и ласковые серые глаза, она выглядела слишком молодой, чтобы иметь взрослых детей. Хотя ей исполнилось почти сорок, она казалась значительно моложе.

Бренна Хаардрад была необычайно красивой женщиной, и Кристен повезло, что черты лица она унаследовала от матери, хотя высокий рост, золотистый цвет волос и аквамариновые глаза достались ей от отца. По крайней мере, ей следовало благодарить Бога зато, что она не была такой высокой, как ее отец и братья. Бренна так и делала, хотя здесь, на севере, необычный рост дочери не доставлял ей проблем, которые могли бы возникнуть, живи она где-нибудь в другом месте, поскольку норманнские мужчины большей частью были выше нее. Однако на родине Бренны это могло бы стать серьезным недостатком, поскольку там большинство мужчин были бы ниже Кристен.

– Надо полагать, ты ждала меня не для того, чтобы задавать свои неуместные вопросы? - поинтересовалась Бренна.

Кристен опустила глаза.

– Я надеялась, что ты поговоришь с папой, тем более что он сейчас в таком прекрасном настроении, и попросишь его…

– …отпустить тебя в плавание вместе с братом? - закончила за нее Бренна, качая головой. - Почему это путешествие так важно для тебя, Кристен?

– Я хочу найти себе мужа. - Наконец она сказала то, в чем не решалась признаться своему отцу.

– И ты не надеешься найти себе кого-нибудь подходящего здесь, дома?

Кристен заглянула в ласковые серые глаза.