Побочный эффект - Татьяна Туринская Страница 4

Ирина замолчала и устремила взгляд в синее безграничье неба, словно хотела найти там подтверждение своих слов: ведь правда же, ведь могло бы все получиться иначе? Ведь могла же она избежать всего этого?

Соседка тоже отвернулась к иллюминатору и деликатно промолчала, не желая торопить собеседницу. Впрочем, беседой этот разговор назвать было невозможно: это по-прежнему был монолог. Говорила только Ирина, соседка же не произносила ни слова, однако слушала с нескрываемым интересом.

– Вы простите, что я тут с вами разоткровенничалась. Знаете, я так долго носила это в себе, что мне просто необходимо выплеснуть все это. Недаром говорят, что случайные попутчики больше всего подходят на роль исповедника. И правда. Близким ни за что не станешь раскрывать всю себя – могут ведь и напомнить. Особенно если посчастливится заиметь такую вот подругу. А вам почему-то так легко рассказывать… У вас такое лицо открытое, что мне упорно кажется, будто мы с вами сто лет знакомы. Вроде знаю, что вижу вас впервые, а никак не могу отделаться от ощущения, что очень хорошо с вами знакома. Странно, правда? Я вам не надоела со своими воспоминаниями? Может, вы бы хотели почитать? Газеткой вот запаслись…

Попутчица взглянула с удивлением на газету, давно уже свернутую трубочкой. Странно – когда успела? Так погрузилась в воспоминания случайного человека, что забыла обо всем на свете. Однако нельзя без конца отмалчиваться, в конце концов, это просто неприлично. Улыбнулась приветливо:

– Да ничего, газета не прокиснет. Надеюсь, мир не перевернется, если я прочитаю ее через недельку-другую, на обратном пути. А может, и вообще не прочитаю. Думаю, это не смертельно. Гораздо полезнее дать человеку высказаться. Вы правы, очень тяжело носить груз воспоминаний в себе. И даже вредно. Именно поэтому медики и советуют периодически выплескивать накопившиеся эмоции. И делают это практически все, только каждый по-разному. Кто-то с утра до вечера плачется в жилетку каждому встречному-поперечному. Другие – лучшему другу или подруге, третьи – маме, четвертые – как вы, способны открыться только случайному человеку, будучи уверены в том, что больше никогда не встретятся со своей «отдушиной». Пятые раскрывают душу только в кабинете психолога, расплачиваясь за заведомую конфиденциальность немалыми деньгами. Есть и шестые. Эти, будучи не в состоянии красиво изложить свои переживания в устном виде, или попросту не найдя подходящую жилетку, изливают переживания на бумагу.

– А вы? К какому типу вы относите себя?

Собеседница улыбнулась. И такая славная была у нее улыбка, такая уютная, что Ирине захотелось прижаться к ее груди, как к материнской в далеком детстве, и, как тогда, почувствовать себя в полной безопасности.

– Не знаю, наверное, ко всем шести, а может, для меня еще тип не придуман. Да и так ли это важно?

– А и правда, какая разница, – улыбнулась Ирина. – Главное, что с вами очень приятно общаться. Вы так замечательно умеете молчать! Вы просто идеальная слушательница!

Соседка усмехнулась:

– Да уж, слушательница я действительно неплохая. Наверное… Так что там было дальше?

* * *

Дальше была любовь. Сергей возник в ее жизни на четвертом курсе института. Причем ворвался туда стремительно, с фейерверком, громко и навсегда.

Ира спешила, опаздывала на собеседование. Мероприятие было очень ответственное, желающих подработать на каникулах было немало, тем более по будущей специальности, а потому она шагала широко и стремительно, не задумываясь, насколько по-женски выглядит в эту минуту. А выглядело это как раз не слишком здорово: молодая красивая девушка шагала семимильными шагами, устремив взгляд далеко вперед и для вящей скорости давая резкую отмашку руками в такт шагам. И надо же было такому случиться, что группа из трех молодых людей решила обогнать ее во что бы то ни стало. Видимо, парни опаздывали еще сильнее. Пошли на обгон все втроем одновременно, но тротуар был не столь широк, и крайний справа обгонял Ирину впритык к ней. В момент, когда почти уже поравнялся с нею, но не был еще ею замечен, получил существенный удар сжатой ладонью в пах. Ира, как уже было сказано, девушка далеко не маленькая, и шагала очень стремительно, помогая отмашкой рук, или наоборот, руки слишком сильно раскачивались от быстрой ходьбы, но, так или иначе, а парень получил довольно ощутимый удар тютелька в тютельку в причинное место. Несчастный охнул и осел, как подкошенный. Почувствовав, что рука неожиданно врезалась во что-то мягкое, Ирина притормозила и, поняв, во что именно воткнулась со всей силы, побелела от стыда и ужаса: ведь парень скорчился от боли, а вокруг, предосудительно глядя на нее, стояли двое его друзей. Вдобавок ко всему прохожие, заинтересовавшись заминкой в движении, стали собираться в любопытствующую кучку.

В общем, ситуация была крайне неприятная, и неизвестно, чем все могло бы закончиться, если бы пострадавший, пересилив боль, не нашелся и не выдал сдавленным голосом:

– Теперь, как порядочная девушка, вы обязаны на мне жениться!

Публика расхохоталась и начала потихоньку расходиться. Парни тоже побежали по своим делам. Но уже вдвоем – Сергей наотрез отказался прощаться с Ириной, доведя ее до места назначения и дожидаясь под дверьми окончания аудиенции.

С тех пор Ира с Сергеем практически не расставались. Встречались долго, целый год, пока он не решился заявить вторично:

– Женись на мне!

Ира рассмеялась:

– Глупый, девушки выходят замуж!

– Это девушки. А ты у нас – солдат. Ничего себе – девушка, вот так сходу, слету, заехать постороннему мужику прямо в душу кулаком! Так что жениться ты просто обязана. Но сугубо из неземной любви так и быть, любезно позволяю тебе выйти за меня замуж.

Их браку не смогла помешать даже Лариса. Правда, она старалась. Очень старалась, изо всех своих подлых силенок. Сначала, как и с остальными Ирочкиными поклонниками, бродила тенью за влюбленными. Старательно навевала скуку и сонливость все теми же излюбленными рассказами о сказочной жизни журналистов-международников, все не могла решить, что же ей покупать в заграницах в первую очередь – квартиру или машину? Или, может, норковое манто? Ей ведь надо будет в чем-то ходить на светские рауты… Занудство не помогло, и она стала периодически позорить Иру по-детски бесхитростно и даже глупо. Например, когда подруга отлучалась ненадолго или же опаздывала, Ларочка задавала Сергею незатейливый вопросик:

– А Ирка уже показывала тебе свою коллекцию фантиков? Она их с детства собирает, ни одной обертки от конфеты до сих пор не выбросила. У нее потрясающая коллекция! Только ты не говори ей, что в курсе дела, просто как бы невзначай приноси ей свои обертки. И не вздумай при ней выбросить, она этого просто не переживет!

Сергей задорно расхохотался и тут же задал вопрос вернувшейся Ирине:

– Ирэнчик, а почему ты мне до сих пор не показала свою коллекцию фантиков? Замечательная идея! Солнце мое, если ты любишь фантики, я тебя ими забросаю!

Ларочка была посрамлена, но не сражена, и в следующий раз придумала новую историю: