Греховный соблазн - Элизабет Лейн Страница 4

– Тебе не помешает немного поправиться, – сказал он, когда официант в белых перчатках разливал по бокалам вино.

– Я знаю, что сильно похудела, но сложно наполнять свою тарелку, когда люди вокруг тебя голодают, – ответила она, разломив ломоть свежеиспеченного хлеба.

– Так вот к чему это все, эта жизненная перемена… Чувство вины? – спросил Кэл, прищурив глаза стального оттенка.

– Когда я была замужем за Ником, мне казалось, что у меня было все… – Мэган пожала плечами, отпив вина. – Когда этому пришел конец, мне стало дурно оттого, что мой образ жизни в прямом смысле слова лишал последнего куска хлеба нуждающихся. Так что да, это можно назвать чувством вины. Хотя какая разница? Это не важно. Я не жалею о своем выборе.

– Но почему ты решила исчезнуть, так никому ничего не сказав? – поинтересовался он, пытаясь сдержать бурю просыпающейся злости.

– Если бы я осталась, то до сих пор бы разгребала последствия того, что натворил Ник. – Мэган посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, мне пришлось разгребать все в одиночку.

– От меня было бы мало толку. Дом оказался заложен, о чем я и не подозревала, пока мне не позвонили из банка. Я отдала его за долги. Машины были записаны на имя Ника. Я предполагаю, что они перешли во владение твоей компании вместе с мебелью и произведениями искусства. Всю свою одежду я отдала на благотворительность в церковь. Оставались только драгоценные украшения, которые я отнесла в ломбард, чтобы получить деньги для поездок сюда. Я знала, что меня можно легко выследить, если я воспользуюсь кредитными карточками.

– Ты думала, что я стану тебя выслеживать?

– Да. Но не только ты. Репортеры, как и полиция, не давали мне проходу. Поэтому легче было исчезнуть.

– Если бы ты осталась, все было бы намного проще для нас двоих, Мэган.

– Вряд ли. Я знала, что вопросы от полиции и прессы не прекратятся. Но я не знала на них ответов. Было проще испариться. Я надеялась, что ты подумаешь, будто я умерла. Отчасти так оно и есть.

Когда принесли их заказ, по настойчивому и длительному взгляду Кэла Мэган поняла, что он словно приказывал ей съесть все, что было в тарелке. Она принялась за ужин. При этом она была похожа на мышку, поедающую сыр из мышеловки, которая вот-вот сработает.

За два года Кэл немного постарел. Под его глубоко посаженными глазами были тени, а в русых волосах мелькала седина. Предательство и самоубийство Ника отложили на него, как и на нее, свой отпечаток.

– Слушай, когда ты впервые стала участником волонтерской программы и поехала в Зимбабве, ее руководитель знал, кто ты? – спросил Кэл.

– Нет. Он из Африки, а в паспорте у меня все еще значилась девичья фамилия. Я просто пришла туда и предложила свою помощь в качестве медсестры в клинике для лечения больных ВИЧ.

– А другие поездки?

– Как только мое имя попало в постоянный список волонтеров, я смогла сама выбирать маршруты своих передвижений. Поначалу я часто переезжала, а затем обосновалась в Дарфуре.

– Что произошло в Дарфуре?

От этого вопроса по ее коже пробежал мороз. Ее охватило сильное беспокойство, но Мэган заставила себя подавить нахлынувшие воспоминания.

– Ты пробыла там одиннадцать месяцев, – продолжал Кэл. – Теперь тебя прислали сюда для восстановления сил. Что-то все-таки произошло там.

– Ничего, просто мне нужен отдых, – нервно пожала она плечами, опустив глаза. – Через несколько недель я смогу возвратиться обратно.

– Доктор Муса сказал мне, что у тебя бывают приступы паники, но ты отказываешься говорить об их причине.

– Он не имел права говорить тебе это, а ты не имел права спрашивать, – выпалила Мэган.

– Мой фонд платит ему зарплату. Это дает мне такое право, – резко ответил он, прожигая ее взглядом своих холодных глаз. – Он думает, что у тебя посттравматический стресс. Что бы там ни случилось, прежде чем возвращаться, тебе придется разобраться с этим. Поэтому просто расскажи мне.

Он слишком давил на нее, загонял в угол. В запале она со звоном кинула вилку на тарелку.

– Я не помню, понятно? – послышался ее слабый голос. – Это не имеет значения. Мне просто нужно немного времени, и я приду в себя. А теперь, если ты не возражаешь, я хочу вернуться в больницу.

Голос Мэган оборвался на последних словах, самообладание покидало ее. Она схватила сумку и быстро выбежала в поисках дамской комнаты. Ей хотелось спрятаться ото всех, пока ее сердце не перестанет бешено колотиться. Она уже хорошо знала признаки надвигающегося приступа паники. Но без транквилизаторов ей было трудно справляться с безотчетным страхом, который овладевал всем ее естеством. Лихорадочным взглядом Мэган искала табличку, указывающую на уборную, но никак не находила ее. «Где же она?» – стучал в ее висках вопрос.

Поведение Мэган выбило Кэла из колеи, он не мигая смотрел, как она уходила. Затем решил последовать за ней. Он отыскал Мэган в вестибюле. В ее расширенных зрачках сквозило отчаяние загнанного в угол зверя. Не говоря ни слова, он положил ей руку на плечо, развернув к себе.

– Оставь меня, – промямлила женщина. – Я в порядке.

– Ты не в порядке. Пойдем, – сказал он, подталкивая ее к выходу из вестибюля во внутренний двор.

Они стояли под нависающей крышей, их обдавало легкими брызгами дождя. Мэган была сильно напряжена, словно натянутая струна. Ее дыхание было прерывистым, а тело пробирала дрожь. Что же с ней произошло? Кэл был в суданском лагере для беженцев, который показался ему настоящим адом. Десятки тысяч людей, битком набитых в тентах и палатках, нехватка воды, еды, болезни, страдания. Различные благотворительные и волонтерские организации делали все, что могли, но этого было недостаточно. Конечно, Мэган, проведя там столько времени, не могла не чувствовать себя удрученной. Но Кэлу казалось, что дело не только в этом. С ней произошла какая-то внутренняя перемена. Что-то настолько ужасное, что при одном упоминании об этом она тряслась от страха.

Кэл пытался не дать чувству жалости к ней полностью завладеть им, но ее отчаянная потребность в утешении смутила его. В любом случае для начала нужно установить доверительные отношения, чтобы выведать ее секреты. Эта ситуация могла стать прекрасным началом.

– Все хорошо, девочка, – прошептал он ей на ухо. – Ты в безопасности, я с тобой.

Кэл начал успокаивающе поглаживать ее по спине. Мэган была истощена – лопатки и позвоночник сильно выпирали. Кэл хотел добиться от нее правды, но, если вести себя чересчур напористо, она может просто сломаться.

Но Кэл совсем не был святошей. Даже сейчас он почувствовал неожиданное возбуждение. Его отношения с женщинами в основном сводились к кратковременным романам, наполненным страстью, которая быстро угасала. Пылкие мимолетные увлечения его привлекали тем, что подобные отношения были достаточно поверхностны и любой конфликт можно было уладить только лишь с помощью постели. Поэтому он инстинктивно хотел таким же образом утешить и Мэган. Его тянуло к ней, он еле сдерживался, чтобы не схватить ее, увести в свой номер и овладеть ею, пока она не начнет стонать от удовольствия. Но сейчас неподходящий момент. Она нуждалась в утешении и поддержке, а не в обольщении.