Цветы на снегу - Дмитрий Грунюшкин Страница 4

Правнук, словно подтверждая слова деда, выплюнул засунутую ему в рот пустышку и снова заголосил благим матом. Дед кинулся под кровать искать соску, из-за которой его сын с невесткой могли и скандал устроить. Они придерживались современных методов воспитания младенцев и напрочь отвергали всякую возможность обмана ребенка пустышками.

За стеной грохнул особенно громкий аккорд, что-то разбилось и раздался взрыв хохота. Так расслабленно и непринужденно может ржать только современная молодежь, которая не считает нужным для себя обращать хоть какое-то внимание на окружающих и их мнение. От резких и неожиданных (хотя какая может быть неожиданность в такой какофонии?) звуков Артемка вздрогнул, замолчал, испуганно хлопая глазками, а потом включил форсаж и заревел так, что Кирилл Ильич застонал и схватился за голову.

— Все! — рявкнул он во весь свой неслабый голос, совершенно не испугав давно привыкшего к домашним рок-концертам правнука. — Мое терпение иссякло! И пусть говорят, что я ретроград и противник молодежи!

Произнеся это заклинание, он порывисто встал и грозно двинулся к двери в гостиную. Но все же, прежде чем рвануть ручку на себя, он пару секунд постоял, собираясь с духом.

Гостиная встретила его оглушающим ревом динамиков, ударившим по ушам с силой боксера-тяжеловеса. В сполохах синего и красного света от добытой где-то милицейской мигалки демонами из безумного фильма сумасшедшего режиссера скакали фигуры пяти или шести человек. Кирилл Ильич оторопело смотрел на сюрреалистическую картину, с трудом удержавшись от того, чтобы перекреститься. Наконец он встряхнул головой, избавляясь от наваждения, и крикнул в темноту:

— Даша!

Никто, разумеется, не ответил — голосу шестидесятипятилетнего старика трудно было тягаться с мощными колонками и пронзительным воем какой-то ультрасовременной «звезды».

— Даша, черт тебя подери!!! — зарычал мужчина, которого трудно было назвать стариком, во всю силу своих тренированных легких.

— О! Дедуля! А ты что делаешь на этом празднике? — девятнадцатилетняя внучка Кирилла Ильича, обзаведшаяся потомством прямо на свой день совершеннолетия, вынырнула откуда-то из темноты и совершенно не казалась смущенной. Ни устроенным шабашем, ни тем, что ее сын ревмя ревет в соседней комнате, безуспешно пытаясь выполнить свой детский долг, то есть просто поспать. И разумеется, грозные «дедские» вопли ее тоже особо не взволновали.

«Ох, избаловал я ее! — посетовал про себя Кирилл Ильич. — Даже не ее, а Женьку, сына своего, распустил. Не углядел за его личной жизнью, допустил, чтобы он влип со своей женитьбой, из-за того и Даше позволял слишком много, чтоб хоть ей жилось посвободнее, помягче, повольнее. Не так, как отцу».

Даша действительно была весьма отвязной девицей, не признававшей абсолютно никаких авторитетов. Дед с изрядной долей истины считал ее совершенно безответственной, как и ее свежеиспеченного мужа Романа, который соизволил связать себя узами брака лишь под угрозой усыновления собственного сына, когда Даша была уже на девятом месяце. Впрочем, положа руку на сердце, Кирилл Ильич не был на все сто процентов уверен, что отец Артемки именно Роман. Главное, чтобы Даша была в этом уверена.

На самом деле вины Кирилла Ильича в таком воспитании внучки, если у нее вообще было хоть какое-то воспитание, особо и не было. Вся жизнь в семье протекала под знаком противоборства свекра и невестки. Жанна, жена Евгения, к педагогическим вершинам не стремилась. А если проще, то просто наплевала на воспитание своей дочери. Но как только Кирилл Ильич пытался что-то внушить внучке, тут же делала все наперекор. Если дед убеждал внучку, что темноты бояться глупо, то Жанна в тот же день разрешала дочери спать с включенным светом, и даже сама предлагала его включить, чтоб из-под кровати не выползли «страшные арибоги». Когда пятилетняя Даша притащила домой чью-то куклу, Кирилл Ильич строго отчитал ее за воровство и велел отнести куклу на место. Но на пути стала Жанна, которой это показалось унизительным, и вообще, «если человек разбрасывается своими игрушками, значит, они ему не нужны». А вот принесенный через неделю котенок был возвращен обратно на улицу под предлогом аллергии и блох. И Кирилл Ильич был уверен, что причиной было именно то, что дед сразу согласился принять этого заморыша. Правда, через месяц Жанна увидела этого полосатого красавца на даче у Кирилла Ильича, но воли распоряжаться на этом участке у нее не было, тут дед был полноправным и даже деспотичным хозяином.

Делала Жанна это все, и не только это, исключительно из чувства противоречия и частично из некоей ревности. Женьку она прибрала к рукам быстро. Полным подкаблучником он не был, но вся полнота власти в семье принадлежала Жанне. А вот дед, с его старой закалкой и несгибаемой волей, стал для нее несокрушимой крепостью. А поскольку двух хозяев в одном доме быть не может, то все время, когда он жил не на своей даче, а в квартире с семьей сына, было периодом ежедневных боев местного значения. Это чрезвычайно утомляло и удручало Кирилла Ильича, только на лоне природы он отдыхал всей душой.

Евгений предпочитал не вмешиваться, отпустив все на волю волн. Они с Жанной уже раз разводились, и целый год прожили порознь. Но каким-то образом она сумела снова вернуть себе звание жены Женьки, и с тех пор он совсем махнул на все рукой.

— Ты чего хотел, дедуль? — вернула его на грешную землю внучка. Она стояла перед ним с чайной кружкой, в которой было налито вино, и пританцовывала.

— Даша, я не могу укачать Артемку, хотя он уже час как должен спать! Это из-за вашей музыки. Сделайте ее потише, а лучше выключите совсем. Через пятнадцать минут он будет спать, как убитый, и вы снова сможете ее включить.

— А может, он не хочет спать? — невозмутимо спросил проходивший мимо Роман. В руках у него была такая же демократичная кружка, но уже с пивом. Хорошую посуду для таких сабантуев Жанна брать не разрешала, справедливо опасаясь за ее сохранность.

— Точно! — подхватила Даша. — Кто хочет — тот спит. Если я хочу спать, то задрыхну хоть в метро, хоть на лекции, хоть в ванной. А Ромка вон вчера даже на унитазе заснул!

Даша рассмеялась, но у Кирилла Ильича настроение к юмору не располагало.

— Это все ерунда, Даша. Так может реагировать либо совсем молодой, либо очень измученный организм. Вы еще очень молоды, но постоянные гулянки до утра могут убить даже быка. Нечем тут хвалиться. Я тоже скоро начну засыпать в туалете или на кухне, потому что я тоже не могу заснуть под ваш орудийный аккомпанемент.

— Говорят, старики вообще мало спят, им времени жалко, — вставил мудрое слово Роман. — А Артемка еще моложе нас, по вашей теории, ему вообще должно быть плевать на нашу музыку.

— Хватит болтать ерунду! — вскипел Кирилл Ильич. — А ну быстро вырубили свой какофонический оркестр! И проваливайте на дискотеку! Там таким, как вы, самое место! Сатанисты какие-то!

— Дед, у нас денег на билеты нет. Подгони лавандос — и нас через секунду не будет. — Даша выразительно потерла пальцами друг об друга.

— Сколько?