Страстная женщина - Люси Монро Страница 4

Винченцо был ошарашен. Такого с ним никогда не случалось.

Прошли годы с тех пор, как кто-то пробирался мимо Глории ради того, чтобы поговорить с ним о работе или о повышении. В этом случае речь, скорее всего, должна была идти о повышении. Только сотрудник мог подняться на его этаж без сопровождения.

Этой женщине невероятно повезло, что она застала его на рабочем месте, а Глории не оказалось за своим столом.

Какие умные глаза у этой девушки! Цвета шоколада. И личико миловидное…

Винченцо подумал: возможно, дело не в удаче…

Ее визит был запланирован! Впрочем, мисс Миллер вряд ли знает – он питает слабость к шоколаду. В ее прекрасных глазах светились решимость и одновременно ранимость, и эта комбинация тронула его сердце.

– Существуют правила, по которым сотрудник подает свою кандидатуру на рассмотрение по повышению. В этих правилах нет пункта, согласно которому вы должны мешать своему чрезвычайно занятому исполнительному директору.

Одри съежилась от холодности его голоса, но не опустила плечи и не отступила назад с извинением.

– Я понимаю. Но эта определенная работа не относится к месту службы.

Винченцо почувствовал раздражение.

Значит, так? Она хочет стать его любовницей? Это случалось не впервые…

– Мои любовницы не значатся в ведомостях.

Он нашел посетительницу весьма соблазнительной, и это открытие поразило его.

Кроме любви к шоколаду, Винченцо питал тайную страсть к старым фильмам. Эта женщина, презревшая протоколы компании, не говоря уже про хорошие манеры, удивительным образом напоминала его любимую актрису Одри Хепбёрн: элегантная, утонченная, обаятельная и к тому же названа наверняка в честь великой актрисы.

– Я не хочу быть вашей любовницей, – с нажимом произнесла мисс Миллер. Винченцо поднял одну бровь. – Вы велели Глории найти мать для ваших детей. Я здесь, чтобы подать свою кандидатуру на рассмотрение для этой позиции.

От шока Винченцо лишился дара речи.

– Глория сказала вам?.. Она думает, вы станете подходящей кандидатурой?.. – потребовал он ответа, когда пришел в себя.

Такой подход к делу совсем был не похож на работу Глории.

Винченцо ожидал – пройдет пара недель, а затем у его стола появится с десяток отобранных ею кандидатур.

– Не совсем так…

– А что так?

– Я бы не хотела говорить вам, каким образом узнала о работе, которую надеюсь получить.

Вот уже во второй раз она со странным ударением, почти с неодобрением употребила слово «работа».

– Глория знает, что вы здесь?

Мисс Миллер прикусила нижнюю губу и признала:

– Нет.

– Понятно…

– Сомневаюсь в этом.

– Простите?..

– Если бы вы понимали, вы бы знали, сколько риска кроется в том, чтобы нанять любящую мать для своих детей.

– И все-таки вы пришли, чтобы подать свою кандидатуру на рассмотрение, – с нескрываемым цинизмом отозвался Винченцо.

– Да.

– Разве это не лицемерие?

– Нет.

Его охватило недоверие.

– Нет?

– Я готова дать этим детям то, что другая женщина сможет лишь пообещать за роскошную жизнь и многомиллионную зарплату.

– Уверяю вас, мне бы не удалось построить свою империю, не разбирайся я в людях.

– Но вы собираетесь найти мать для детей, не испытывая никаких эмоций.

– Что только подтверждает: таким образом я приму наиболее правильное решение.

Винченцо почувствовал что-то вроде раздражения: почему он до сих пор продолжает общаться с незнакомкой, которая объявилась в его офисе без приглашения?

– Не тогда, когда вы хотите, чтобы их любили.

– Женщина и не должна любить их, ей лишь нужно заботиться о детях.

– Это только показывает, как мало вы знаете…

– Простите? – От его тона повеяло холодом.

Одри закрыла глаза, как будто собираясь с мыслями.

Когда она открыла их снова, он прочел в них досаду, даже разочарование, но решительный блеск в них не потух.

– Можно я сяду?

Что за дьявол?!

– У вас пятнадцать минут, – сухо произнес он.

Что-то похожее на гнев мелькнуло на ее лице, но она пересекла его офис и села в одно из низких кожаных кресел, стоявших напротив его большого современного стола.

– Вы ищете женщину, приоритетом жизни которой станут ваши дети, верно?

– Вы продолжаете называть их моими детьми, но вы помните, я назначен их опекуном?

– Я знаю, но ваше желание дать им любящую мать заставило меня поверить: вы хотите заменить им настоящего отца. Или я ошиблась? – Последний вопрос она задала, словно обращаясь сама к себе.

– Нет, вы не ошиблись. – Он станет Франке и Анджело лучшим отцом, а не таким, как Пину, который был почти равнодушен к ним.

– Тогда они ваши дети?

– Ну конечно!

Она кивнула, словно одобряя его слова. Ему должно было быть все равно, но по какой-то причине он испытывал совсем другие чувства.

– Возвращаясь к моему вопросу: вы хотите женщину, для которой на первом месте будут Франка и Анджело?

– Да.

– И вы не предполагаете ее любовь к этим детям?

– Достаточно будет большой финансовой компенсации. Эта женщина будет испытывать удовлетворение и, значит, относиться к детям хорошо.

– Так ли это?

– Конечно. – Винченцо понимал деньги и что означает владение ими.

– А если в жизни вашей избранницы возникнет что-нибудь и это что-то заставит ее перестать притворяться, будто дети являются ее приоритетом?

Ему не понравилось, как она это произнесла.

– Она не будет притворяться!

– Если она соглашается ради денег, как это может быть не притворством?

– Вряд ли что-либо заставит ее забыть о десяти миллионах долларов.

– В самом деле? А как насчет мужа, который будет стоить тридцати миллионов?

– Я миллиардер.

– Вы женитесь на этой женщине. Не сомневаюсь, будет заключен брачный контракт, согласно которому, я уверена, она получит только годовую зарплату и десять миллионов долларов за, скажем… двадцать лет.

– Вы так уверены, что будет заключен брачный контракт? – Он не говорил об этом Глории.

– Да, ведь это имеет смысл. Мужчина вашего положения не предложит половину своей империи просто так. К тому же она может в любую минуту покинуть вас… ради другого. Не менее богатого.