Последняя любовь Аскольда - Наталья Шатрова Страница 4

– Ярина, я рассказала тебе все, что знала сама. Разумеется, придет время, и мы раскроем Дару правду. А пока забудь об этом. Его никто с тех пор не искал, никому он не нужен, так зачем зря беспокоиться? Зачем сеять в его душе сомнения?

Ярина охотно вняла совету сестры. Чуяла, что ни к чему хорошему тайна эта не приведет. Пусть лучше Дар живет, ничего о себе не ведая.

Ярина с опаской посмотрела по сторонам: не заинтересовался ли кто из речников необычным оберегом? Но вроде все были заняты своими делами, и никто ничего не приметил.

Оглядываясь, она вдруг наткнулась на откровенно похотливый взор Зборка. Ярина смутилась, отвернулась и стала напряженно смотреть на заросшие лесом берега, проплывавшие мимо.

Все же она всей своей кожей чувствовала, что старший купец часто бросает на нее взгляды, и терялась в догадках: что же его привлекает?

Изредка она исподтишка оглядывала себя, отыскивая в одежде какой-либо изъян, но не находила. Более того, льняная рубаха скрывала ее от шеи до пят. Рукава доходили до запястий. Туго затянутый ворот не давал любопытному взору никакой пищи для воображения. Что же привлекло внимание Зборка?

Ярина просидела весь день, изнывая под палящими лучами солнца, краснея и потея под прилипчивым взглядом Зборка. Наконец к вечеру страдания закончились – ладья пристала к пустынному берегу.

Речники развели огонь, сварили похлебку, позвали ужинать Дара и Ярину. Дважды уговаривать их не пришлось: мигом подсели к котелку и достали свои ложки, неизменно висевшие на поясе.

После ужина речники костер не потушили, а, усевшись вокруг него, принялись сказывать разные байки.

Ярина отозвала брата в сторонку.

– Дар, – обратилась она к нему, – ты бы не показывал свой оберег всем и каждому.

– Почему? – удивился юноша.

– Знаешь, мы ведь с тобой сейчас не в родных краях. Мало ли какие злые люди на свете есть. А оберег у тебя необычный, любой на красоту позариться может.

– Ты права, – легко согласился Дар, – нам теперь и правда всего сторожиться надо. Я не буду больше рубаху при посторонних снимать.

Ярина обрадовалась, что так просто решила дело и брат ничего не заподозрил. Но оказалось, радость ее была преждевременной.

– Я вот что хотел спросить у тебя, – сказал неожиданно Дар, – откуда у меня этот оберег, ведь у вас у всех нет такого чудного?

Жуткое волнение чуть не бросило Ярину в испарину, но здоровое сердце помогло взять себя в руки и совладать с дрожью в голосе:

– Не знаю. Я никогда не думала о твоем обереге.

– Конечно, – приуныл Дар, – мы были слишком маленькими, чтобы расспрашивать родителей, а теперь уже никогда не узнаем правды.

– Не думай об этом, – посоветовала Ярина и перевела разговор на другое: – Все спать уже укладываются. Пора и нам спать.

Многие речники действительно клевали носом, а некоторые, не стесняясь, откровенно похрапывали, не слушая очередного рассказчика, который уже и сам путался, заговаривался и забывал, о чем говорил.

К брату и сестре подошел Добрята, протянул им грубые шкуры:

– Возьмите шкуры. Они хорошо согревают и не пропускают холод земли.

Ночь, уже по-летнему теплая, окружила мирную стоянку. Костер горел во тьме, полыхая отсветом на спящих людях, похрапывающих, чмокающих, покряхтывающих, вздыхающих.

Ярина долго лежала без сна, завернувшись в теплые шкуры. Время от времени подходил человек из охраны, подбрасывал в огонь хворост, не давая ему потухнуть, и вновь уходил в непроглядную темноту. Ярина не заметила, как задремала.

Ей снился страшный сон. Подкрался к ней зверь с красной оскаленной пастью и белыми клыками. Он подступал ближе и ближе. Вот уже у самого своего лица чувствует Ярина тяжелое прерывистое дыхание, настолько явственным казался сон. Вот сейчас зверь вонзится острыми зубами ей в горло, расцарапает когтями ее живую плоть. Он поднял лапу, дотронулся до ее шеи, потянул за льняную веревку, стягивающую ворот…

Ярина вскрикнула от ужаса и проснулась. Тут же ее рот кто-то быстро зажал рукой, а второй попытался поднять подол рубахи. Из раскрытого ворота девушки бессовестно вывалились тугие груди. К ним тут же в исступлении припали горячие влажные губы.

Ярина замотала головой, стараясь сбросить чужую ладонь с лица, уперла руки в твердое тело, отталкивая его от себя, но поняла, что без посторонней помощи ей эту махину с себя не скинуть.

К счастью, ее тихий первоначальный вскрик и последующая борьба были услышаны. Ярина заметила метнувшегося к ним человека. Насильник отпустил ее и вскочил на ноги.

Ярина поспешно поднялась, запахнула на груди ворот, посмотрела на стоящих друг против друга мужчин. В отсвете костра она без труда различила Зборка и Дара. Дар сжимал в руке нож.

– Щенок! – рыкнул купец. – Ты думаешь, что справишься со мной?!

Дар на игрищах побеждал своих сверстников и ребят постарше, но молодой купец внушал уважение горой мускулов и производил впечатление человека искусного в поединках. Силы были явно неравны.

– Дар, не надо, – Ярина кинулась к брату, – не связывайся с ним…

Дар отстранил ее.

– А ты думаешь, что если мы сироты, то нас можно обижать? – обратился он к мужчине, еле сдерживая ярость. – Ну уж нет! Ярина – девица и находится под моей защитой.

От шума проснулся весь лагерь. Речники стягивались к месту поединка. Десятки глаз воззрились на соперников и девушку. Послышался недовольный ропот, осуждающий хозяина. Многие, особенно люди старшего возраста, прониклись жалостью к горькой судьбе ребят, оставшихся в одночасье сиротами, и вполне справедливо считали, что обижать их – непростительный грех.

– Ну, чего ты, Зборк, прицепился к ним? Остынь…

Дар воинственно продолжал наступление. Зборк почувствовал себя неуютно, сообразив вдруг, что, связавшись с пареньком, выглядит глупо в глазах своих людей.

– Ну-ну, защитник, – стушевался он, – успокойся. Я тебя, конечно, мигом на обе лопатки положу, да возиться со щенком неохота.

Зборк делано хохотнул и подался к ладье. Дар рванулся за ним вдогонку, но его остановил Добрята.

– Не обижайся на Зборка, Дар. Он бабник, но парень неплохой. Сестрица же твоя невредима. Считай, что ничего не произошло.

Речники одобрительно загудели, поддерживая Добряту. Гордость требовала ответить обидчику, но Дар сдержался: им с Яриной одним не выбраться из этих пустынных мест, от которых до человеческого жилья немало дней пути. Лучше уж зажать обиду в кулак и плыть дальше, чем лезть на рожон, после чего совместное путешествие будет невозможным.

Речники снова разбрелись по своим местам. Ярина и Дар легли вместе, но долго не могли уснуть.

Утром Зборк повел себя как ни в чем не бывало, ни разу не вспомнив о ночном происшествии. Вскоре оно всеми забылось. Правда, Ярина иногда замечала недовольный взгляд старшего купца, который, видно, впервые получил отпор и поэтому злился. Но на людях он ничем свою неприязнь не показывал, а с братом и сестрой был подчеркнуто любезен.