Волшебное очарование Монтаны - Кэтрин Лэниган Страница 4

— Вы в состоянии оказать мне сейчас помощь или нет?

— Конечно, в состоянии, сынок. Только тебе придется подъехать ко мне. У моего грузовика сломана ось. Сэм Белтон говорит, что через пару дней она будет как новенькая.

— Через полчаса я приеду, — пообещал Остин.

— Прекрасно. А я пока приведу в порядок бумаги. Как твое имя, сынок?

— Синклер. Остин Синклер.

— Не слишком гони машину, Остин Синклер. Я все равно никуда не уйду. Я отужинал только полчаса тому назад. И готов извлечь из тебя пулю в любое время.

Остин не стал вдаваться в подробности. Он нуждался в болеутоляющем, и как можно скорее.

— Я буду осторожен, — заверил он доктора и повесил трубку…

Моника припарковала грузовик возле дома с тяжелым сердцем. Она не знала, как справиться с потрясением, и винила во всем Остина Синклера. Однако, по правде говоря, он был причиной лишь малой толики ее проблем. Ей нравилось думать, будто она — свободное существо, живущее в горах по доброй воле и ничем никому не обязанное. Неважно, как долго она питала иллюзии на свой счет, но вот пришло время, когда люди и обстоятельства развеяли их.

Появление в ее жизни Остина Синклера стало одним из таких обстоятельств. Он не просто подглядывал, а нарушил традиционный уклад ее жизни.

Пока она вылезала из грузовика и пересекала лужайку перед хижиной, ей пришло в голову, что этот человек, возможно, решил скрыться в горах от тех, кого облапошил. Это было единственное правдоподобное объяснение того, почему он неожиданно возник в здешних краях. Она на всю жизнь запомнила бабушкины рассказы о биржевых брокерах, подбивавших стариков вкладывать свои пенсионные деньги в сомнительные акции или, того хуже, просто сбегавших с их деньгами.

Монику редко подводило чутье на людей, а едва познакомившись с Остином Синклером, она сразу увидела в нем мошенника. Возможно, это было ошибочное суждение, но как она могла поверить в его историю о том, будто он заблудился? Он что принимал ее за дурочку? Боже мой! Нужно было догадаться сразу! Он обманом сжил Харрисонов с их земли! Вот почему они уехали не попрощавшись. Им было до смерти стыдно.

— Он получит хороший урок, Дэйзи, если думает, что я поддамся на его уловки! — сказала Моника, открывая дверь в хижину.

Услышав свое имя, Дэйзи радостно замахала хвостом и вслед за хозяйкой вбежала в дом. Моника мрачно уставилась на пустое кресло-качалку у камина. Когда же она наконец привыкнет к тому, что бабушка больше не ждет ее в этом кресле? Дэйзи залаяла, после чего протрусила мимо кресла и свернулась клубком на коврике возле него.

— Девочка моя, — вымолвила Моника, склонившись над Дэйзи. Она стала ласкать собаку, а потом сделала то, чего с детства не делала в присутствии кого бы то ни было, кроме Дэйзи, — заплакала. — Не понимаю, что творится со мной, — сказала она сквозь слезы. — С тех пор как умерла бабушка, я живу как в тумане. Любая мелочь вызывает слезы. Сегодня, например, увидела на пастбище желтые лютики и розовые примулы и сразу позабыла о работе. Нарвала целую охапку цветов и принесла домой, зная, как любит их бабушка. Проблема только одна — бабушки нет в живых. Не могу понять, отчего так трудно уяснить раз и навсегда, что… я ведь была с бабушкой в последние минуты ее жизни, держала ее за руку… — Слезы струились по щекам Моники, и Дэйзи, встав лапами на ее колени, слизывала их. — Я ведь обещала доктору, что позабочусь о ней, но моя забота не помогла.

Она помнила, как Аделаида наставляла ее ни о чем не жалеть: смерть, говорила она, — это часть жизни. Моника слышала каждое бабушкино слово, но в ту минуту даже и не предполагала, что это ее прощальные слова. Крепче прижав к себе Дэйзи, она поняла, что чувство опустошенности — это и есть одиночество. Это открытие было подобно шоку.

— Я должна перебороть это. Женщины из рода Скай всегда были стойкими. Она опустила Дэйзи на пол и стала разводить в камине огонь. — На ужин, Дэйзи, приготовлю тушеное мясо. После мытья посуды займусь глажкой. Завтра мне потребуются выглаженная блузка и джинсы, потому что мы едем по делам в город.

Дэйзи запрыгнула в кресло-качалку.

— Если занять себя делами, то все будет в порядке. Работа и труд все перетрут, — закончила Моника с вымученной улыбкой.