Мужеедка - Джиджи Леванджи Грэйзер Страница 4

— Чё?

— Спорим. Спор. Пари заключим — хочешь?

— Никаких азартных игр.

— При чем тут игры? Слушай, он во вторник будет обедать в «Плюще»…

Кларисса знала это наверняка: под видом секретарши-растяпы, которая боится разозлить шефа, обзвонила все крутейшие рестораны на предмет заказа столика на имя Аарона Мейсона.

— Не пойду.

— Пойдешь. Подружек я позвать не могу. Они или слишком злобные, или озабоченные. На кусочки беднягу разорвут.

Мамуля замахала рукой — привычный знак переживания.

— Мама! Тот же жест.

— Я не собираюсь его использовать, разорять, кушать живьем или… что ты там себе еще напридумывала. — Кларисса приподнялась на красной бархатной софе, которую стащила из разорившегося ночного клуба. Клуб принадлежал еще одному бывшему любовнику (тому самому, что научил ее всегда держать в доме ледяную водку). — Я хочу с ним познакомиться. Всего-навсего.

Мать сощурилась. Махнула рукой. Чуточку по-другому.

— Отлично. Наденешь черный костюм от Армани — шелковый, с серебряными пуговицами.

Материна ладошка затрепыхалась вверх-вниз.

— Ни капельки он тебя не полнит. Силы небесные, мама, да ты не выглядела бы толстой, даже если бы захотела и напыжилась!

Подпрыгнув с софы, Кларисса прошагала к бару, в иных домах именуемому «каминной полкой». Точно в таких же квартирках дюжинами селились девчонки вроде нее, в ожидании, пока на них женятся такие мальчонки, как Аарон (победнее, конечно). Сколько похожих на нее девчонок живет вокруг, Кларисса годам к тридцати сбилась со счету. Девочки от двадцати пяти до тридцати четырех, блондинки или шатенки с прямыми волосами (если волосы вьются — распрямлять два раза в неделю), довольно рослые, но пониже супермоделей, любительницы капуччино по утрам и водки вечером, в основном на голодный желудок. Они жили на деньги папы с мамой, хотя этого явно не хватало на дизайнерскую обувь плюс квартплату плюс подписку на сорок восемь модных журналов. Все они были безработными или перманентно на грани безработицы.

И это их ничуть не беспокоило.

Отсутствие беспокойства — основная черта всех здешних обитателей. Им по фигу абсолютно все: нищета, война, ужин, дети, бабушки и дедушки, таяние полярных льдов…

Кларисса смешала две водки с тоником, сперва набросав в свой бокал консервированной вишни — ей нравились только красные напитки, — устроилась рядом с матерью и опустила светловолосую голову (на монетах такие чеканить, заметил кто-то из друзей) на ее узенькое плечико.

— Ну, пожа-алуйста, мамуль. — Решающий довод.

Мать потрепала ее по щеке. Кларисса вздохнула с облегчением: мама никогда не подведет.

В судьбоносный день, самый важный день в жизни Клариссы, тощая коротышка-мать с прокуренными легкими кинула ее самым подлым образом. Кларисса послала ее по телефону куда подальше и швырнула трубку, — впрочем, не раньше, чем они договорились поужинать у «Мистера Чоу» за материн счет.

Беда в том, что Кларисса не могла обедать в «Плюще» в одиночку — никто не обедает в «Плюще» в одиночку. Следовательно, нужно кого-нибудь пригласить, а затем этого кого-нибудь отодвинуть в сторону; тогда все примут ее за АМН (Актриса, Модель или Нечто вроде), до чертиков измученную блеском софитов и вниманием поклонников. Кларисса со скоростью заправского гонщика проехалась по электронной записной книжке в поисках подруги, сочетающей три качества: 1) относительную привлекательность (читай: Клариссин клон, но попроще или потолще); 2) относительную популярность (в обществе, а не у мужиков) и, наконец, 3) относительную невостребованность (чтобы согласилась за час собраться и прискакать в «Плющ»).

Ближе к концу буквы «Р» Кларисса откопала сущий клад — идеальный вариант для ее цели. Роберта Раскин! Огненно-рыжая шевелюра, коровьи глаза, рост за метр восемьдесят, но жирновата. Одним словом, сойдет. Партнер в крупной компании, занимавшейся пиаром, Роберта разменяла четвертый десяток, отчаянно страдала без мужика, но при этом была вялой, как саженец в засуху. Собственно, Кларисса Роберту терпеть не могла — та без умолку скулила о каком-то недоделанном козле с телевидения, который бросил ее пять лет назад, женился на точной копии Роберты, только поуродливее, и забабахал двоих таких же уродливых отпрысков… Умереть — не встать. Зато Роберта откликалась на приглашение по первому зову. Кроме того, проталкивая на Олимп одного молодого комика, чья звезда на глазах разгоралась все ярче, Роберта обеспечивала Клариссе свободный вход на премьеры, светские рауты или вечеринки, где ожидался лишний холостяк, пусть даже полуживой от транквилизаторов.

Приглашение Роберты оказалось поистине гениальным ходом. Та приехала вовремя, заняла лучший столик снаружи (рядом с выводком стареющих манерных блондинок, чьи брильянтовые часики блеском соперничали с банковскими счетами их мужей), где было все отлично видно, и терпеливо дожидалась Клариссу, которая объявилась с опозданием на двадцать две минуты.

К тому времени Роберта, в своей коричневой униформе от Джил Сандер похожая на эсесовку, уже уплела весь хлеб из корзиночки и начисто обглодала лимонную дольку из чая со льдом. В желтых кожаных брючках, свитере от Гуччи (шерсть с шелком), ярко-розовая от пилинга, Кларисса поспешила к ней танцующей походочкой.

— Прости, прости, прости! — затрещала Кларисса, стреляя оценивающими взглядами по сторонам и втихую костеря своего косметолога, который клялся и божился, что этот поросячий цвет спадет с лица через полчаса. Она бы отменила процедуры, если бы платила за услуги наличными, и теперь мысленно поклялась прекратить протирать коленки, ублажая этого идиота при каждом посещении.

— Ничего страшного… я времени не теряла. — Роберта отложила в сторону серебристую «Нокию». — Шикарно выглядишь.

— Правда? — Кларисса распахнула глаза. И что бы ей не звонить Роберте почаще?

Роберта не замедлила ответить на этот вопрос, затянув мотив, знакомый, как припев навязшего в зубах хита:

— Он добился еще одного судебного запрета… Я к нему и на милю подойти не имею права, представляешь?!

И добрых полчаса Кларисса выслушивала бесконечную сагу о бывшем любовнике с женой и двумя детьми. Высидеть «Она написала убийство» от начала до конца — и то проще.

Погрузившись в дебри мнимой амурной жизни Роберты, Кларисса приканчивала третий чай со льдом, когда, наконец, появился полуночно-синий «бентли», навеки разделивший ее недолгую (относительно) жизнь на «до» и «после».

Неизданные, но весьма популярные в узких кругах «Правила свиданий» Клариссы Альперт включали среди прочего и перечень машин, которым следовало отдавать предпочтение. Она понятия не имела, чем «роллс-ройс» отличается от «бентли», но обе марки входили в тройку лидеров, вместе с «мерседесом» VI2, — неважно, кабриолетом или седаном. «Порше», при наличии банковского займа, мог позволить себе любой страховой агент. За рулем БМВ чаще всего оказывался любитель анального секса, из тех, что еще и поколачивают жен на досуге. «Рейндж-ровер» изобличал во владельце желание поиграть накачанными мускулами, а «спортсменов» Кларисса терпеть не могла.