Синеглазый дьявол - Диана Уайтсайд Страница 4

– Великолепно. – Лили Мей просияла, ее мрачное лицо расплылось в улыбке. – Миссис Смит будет здорово рада, что ей не придется менять модную упряжь. Да вы поставьте вашу корзину вон на тот стол, больно уж она большая.

Виола так и сделала. Она изо всех сил старалась не вдыхать соблазнительный запах бисквитов и острого томатного соуса, стоявшего на плите. Но когда она повернулась, Лили Мей сунула ей в руку чашку.

– Выпейте кофе, пока я соберу грязное белье после вчерашней ночи.

– Благодарю вас. – Виола приняла чашку, но напряглась, когда Лили Мей протянула ей бисквит. Виола никогда не унижалась до того, чтобы принимать милостыню.

– Скажите, что вы думаете о бисквитах. Они необычные. Я пустила в дело засахаренный имбирь в сочетании с изюмом.

Виола колебалась.

– Благодарю вас, но я не голодна. – Тут желудок выдал ее, заурчав. Она вспыхнула, но голову не опустила. Пусть думают, что хотят.

Лили Мей улыбнулась в ответ и сунула тарелку прямо ей в руку.

– Мне бы очень пригодилось ваше мнение. Я использовала новый рецепт и хотела бы убедиться, что они подходят для тонкого общества. А теперь садитесь вот сюда.

– Благодарю вас. – Объяснение Лили Мей спасло гордость Виолы, и она села рядом с Салли. Медленно откусив кусочек, она наслаждалась маслянистой пышностью бисквита и старалась не проглотить все сразу.

– Вы, миссис Росс, в своем синем платье выглядите такой аккуратной и привлекательной, – промурлыкала Лили Мей, возвращаясь с корзиной грязного белья и небольшим мешочком с деньгами.

«Да, у меня даже появляются какие-то выпуклости». Виола скривилась, но ответила только:

– Благодарю вас. Всего лишь заслуга миссис Уотсон. Она подогнала его мне по фигуре и пожелала, чтобы я надела его сегодня утром, благо погода хорошая.

– Получили новые предложения? Мне вчера вечером сделали два, – сообщила Салли, одна из самых известных сплетниц в городе. Говорили, что она знает и может рассказать о любой драке в любом салуне, прежде чем успеет прибыть шериф.

– Шесть в начале прошлой недели, все от вновь прибывших, а с тех пор – ничего. Может, все наконец решили, что я не хочу выходить замуж снова. – Бисквит и впрямь хорош.

– Вы все еще ждете, когда закончится ваш траур, чтобы выйти за подходящего парня? – спросила Лили Мей, усевшись за освещенный солнцем стол и щедро плеснув себе в кофе сливок.

– Да что вы! Со смерти мистера Росса прошло шесть месяцев. После такого срока даже моя бабка перестала бы носить полный траур, – возразила Виола.

Ее собеседницы переглянулись, а потом Лили Мей заговорила совершенно иным голосом:

– Один человек, очень могущественный, очень приличный говорил, что вы выйдете за него, когда придет время.

Виола прищурилась.

– Мистер Леннокс?

Салли закивала, а Лили Мей ответила:

– Да, мэм, именно он.

– Как бы то ни было, другие мужчины его не спрашивают, – медленно проговорила Виола.

Ей пришло на память, как примерно полгода назад в темную ночь, освещаемую только вспышками молнии, Виола шла домой от лачуги Мэгги. Приближалась гроза. Проходя мимо платной конюшни, она заметила Леннокса, плескавшегося в корыте, из которого обычно пили лошади. Виола вздрогнула, вспомнив, как он оттирал темные пятна на своей белой рубашке. Лицо у него, освещаемое вспышками зеленого света, имело холодное и напряженное выражение. Она попятилась, чтобы избежать встречи с ним, и вернулась домой другой дорогой.

– Если Леннокс кукарекает, значит, в Рио-Педрасе настал день, – тихо промолвила Лили Мей.

Виола подняла голову и встретилась глазами с кухаркой. Она сглотнула, увидев в ее глазах горькое знание и понимание.

Глубоко вздохнув, Виола обрела дар речи:

– Не имеет значения, что говорят или делают здешние мужчины, потому что я не выйду замуж ни за одного из них. Я уже отказывала Полу Ленноксу раз двадцать и откажу еще двести раз.

Она отпила еще кофе и занялась бисквитом. Только теперь он казался на вкус совсем как пыль.

– Неужто? А может, вы встретите такого, которому вы никак не сможете отказать? – предположила Салли.

Прежде чем ответить, Виола помешала кофе, глядя, как тонкие крупинки гоняются друг за другом на поверхности.

– Я не выйду ни за кого в Рио-Педрасе, особенно за такого, кто охвачен золотой лихорадкой, как Пол Леннокс.

– Не все мужчины такие, – возразила Салли.

– Назовите мне хотя бы одного, который не смотрит на женщину как на средство облегчить себе погоню за золотом или серебром, – бросила в ответ Виола.

Салли раскрыла рот, но закрыла его, когда Лили Мей подняла бровь. В комнате, залитой солнцем, наступило тягостное молчание.

– Еще бисквит, миссис Росс? – спросила Салли, своим тоном превращая их разговор в дамское чаепитие, а не в горестное перечисление мужских недостатков. – Вы не поверите, но Перл попросила разрешения взять мой рецепт бисквита с собой, ведь она уезжает завтра утром.

Выйдя во двор, Виола скормила остатки своего бисквита Джейку. Стряпня Лили Мей превосходна, но после неприятного разговора он утратил всю свою первоначальную привлекательность.

Прежде чем опустить кошелек с деньгами в карман, она задумчиво взвесила его на руке. Он стал тяжелее, чем обещанный один доллар на чай, может, там два доллара? Она быстро вознесла благодарственную молитву: теперь она сможет расплатиться с бакалейщиком и даст несколько пенни падре Франциско, единственному оставшемуся здесь божьему человеку, чтобы помочь его бездомным животным.

Виола спустилась по ступенькам во двор и проделала быстрое танцевальное па.

Когда она открыла калитку, до нее долетел голос Салли:

– Может, если я выпью только два стаканчика, Донован выберет меня.

Зазвенел смех Лили Мей, и Виола плотно закрыла калитку и поставила корзину на плечо. Конечно, женщины преувеличивают ради собственного удовольствия. Все, кого она знала, после того как вышла замуж, говорили, что ни один мужчина не может своими ласками утомить ни одну женщину, не говоря уже о двух, так, чтобы она проспала полдня. Но пять раз в неделю действительно звучит очень интригующе.

Один последний вопрос щекотал ее ум, пока она шла, лениво насвистывая менуэт Моцарта. Может ли женщина быть такой же похотливой, как мужчина?