Неодолимый соблазн - Юджиния Райли Страница 4

Эти невероятно огромные зеленые глаза сейчас были прикованы к исхудалому лицу Коринны.

— Мама! — испуганно повторила она. Бросив подозрительный взгляд на застывшего незнакомца, девочка робко шагнула к постели. На ней была лишь ветхая ночная рубашка, и Мерси дрожала от холода. Под мышкой она держала куклу.

Коринна открыла лихорадочно блестевшие глаза.

— Иди сюда, дитя, — чуть слышно позвала она.

Джулиан тактично посторонился, и Мерси, перебирая босыми ножками, бросилась к матери и, опустившись на колени возле постели, вцепилась в ее руку.

— Мама, ты совсем больна, — заплакала она.

— Мерси, я скоро оставлю тебя, — хрипло прошептала умирающая.

— Нет, мама! Нет! — В широко раскрытых глазах Мерси заметался страх.

— Не бойся… отец позаботится о тебе. Он скоро придет.

— Я не хочу оставаться с папой! Он все время кричит на меня. И от него так отвратительно пахнет… — плакала девочка.

Но Коринна не слушала. Слова с трудом срывались с ее губ.

— Все будет хорошо, Мерси. У твоего отца… были тяжелые времена… но потом, когда меня не станет… он будет жить только для тебя. Вот увидишь.

— Я не хочу, чтобы ты умирала! — рыдала Мерси.

Джулиан, невольный свидетель этой душераздирающей сцены, почувствовал, как у него запершило в горле. Он тихо приблизился к кровати, и его рука легла на худенькое плечо девочки.

— Мерси, твоей маме надо отдохнуть.

Зеленые глаза — слишком огромные и старые для такого юного личика — сердито блеснули.

— А вы кто такой, месье? — сердито спросила она.

Джулиан опешил.

— Меня зовут месье Деверо, Мерси. Я… э-э-э… приятель твоего отца. Пришел предупредить твою маму, что твой отец… м-м-м… задерживается.

— Понятно. А теперь уходите, месье Деверо, — гневно сказала Мерси. — Все остальное — не ваше дело. Я сама позабочусь о маме.

Неукротимая гордость и сила духа этого ребенка потрясли Джулиана. В тишине вдруг слабо прошелестел голос Коринны:

— Мерси, нехорошо так разговаривать с гостем!

Девочка тревожно вглядывалась в лицо матери.

— Мама! Мама! Нет! Очнись! Ты должна очнуться!

Джулиан твердой рукой удержал ее.

— Мерси, твоей маме нужен отдых!

Девочка обернулась к нему с яростно сжатыми кулаками.

— Нет! — завопила она, и крохотные кулачки маленькой фурии забарабанили по его груди. — Нельзя, чтобы она вот так ушла! Если я не разбужу ее, она…

Вдруг руки ее опустились, и Мерси снова превратилась в испуганную плачущую девочку. Она не сопротивлялась, когда Джулиан, взяв ее на руки, крепко прижал к груди. Ее худенькое тело сотрясалось от рыданий, разрывавших его сердце. Он растерянно поглаживал ее волосы и похлопывал по спине, не переставая удивляться, какой хрупкой, маленькой и беспомощной она кажется, когда лежит в его объятиях.

Вдруг, откинув голову, девочка взглянула ему в глаза.

— Она ведь умирает, правда, месье? — душераздирающим голосом спросила она.

Горе, исказившее детское лицо, разрывало Джулиану сердце.

— Я позабочусь о тебе. Клянусь, Мерси, — прошептал он.

Ее головка упала ему на плечо. И вдруг новое, могучее чувство волной поднялось в его душе: он почувствовал, что готов защищать этого ребенка от всего мира. Даже ценой собственной жизни.

* * *

Джулиан отнес Мерси в ее комнату и уложил в кровать, заботливо подоткнув одеяло. Потом подобрал с пола куклу и положил возле нее. Мерси уже спала, чуть слышно всхлипывая во сне.

Джулиан просидел возле Коринны О'Ши всю ночь. Она попросила его дать ей слово, что он позаботится о ребенке, будет добрым, заботливым другом — и он пообещал это с легким сердцем.

На исходе ночи она умерла. Он держал ее руку до тех пор, пока она не начала холодеть.

* * *

Восход солнца застал Джулиана, небритого и взъерошенного, за чашкой жидкого кофе в неприбранной гостиной. За его спиной чернокожая служанка обряжала свою хозяйку в последний путь.

Ему казалось, за эту ночь он постарел на добрый десяток лет. До вчерашнего дня ему еще никогда не приходилось так близко видеть смерть, а в эту ночь у него на глазах умерли сразу двое. И он чувствовал, что в этом есть и его вина.

Поставив на стол щербатую кружку, Джулиан поднялся и подошел к окну. Он знал — придется позаботиться о похоронах. А тут еще ребенок… Дьявольщина, что прикажете теперь делать с девочкой?!

Кто-то постучал в дверь, и чернокожая служанка, проскользнув мимо него, бросилась открывать. Это был Поль Рилье.

— Джулиан! — воскликнул он, увидев своего молодого друга.

— Входи, Поль, — прошептал Джулиан и бросил взгляд в сторону кровати.

Поль, проследив за его взглядом, побледнел и осенил себя крестом.

— Жена?

— Да. Она умерла, бедняжка, — глухо сказал Джулиан.

— Боже милостивый! Значит, эта пьяная скотина отправилась развлекаться, пока несчастная…

— Да. — Джулиан кивнул в сторону спальни: — Там ребенок. Девятилетняя девочка. Все еще спит, наверное.

— Как это ужасно, мой друг… — Поль осторожно тронул Джулиана за рукав. — Но ведь это не твоя вина.

— Не моя вина?! Но ведь это я отправил О'Ши к праотцам!

Они и не заметили, как в комнату проскользнула девочка.

— Папа! — воскликнула Мерси. — Папа умер?!

Мужчины резко обернулись. На лицах обоих было написано смущение. Мерси не сводила с Джулиана пылающих гневом зеленых глаз.

— Малышка, позволь мне объяснить…

Но Мерси не желала ничего слушать.

— Значит, папа мертв, и убили его вы, месье? — Она повернулась к кровати. — Мама, этот человек… — И вдруг поняла, что произошло. — Мама!

Воспоминание о том, что последовало за этим, долгие годы преследовало Джулиана по ночам. Мерси, подбежав к постели, принялась трясти умершую мать, истерически вскрикивая, умоляя ответить, объяснить, почему она не просыпается, почему у нее такие холодные руки. Когда Джулиан попытался оттащить ее в сторону, Мерси бросилась на него, как разъяренная кошка, царапаясь и визжа, крича ему, что он убийца.

Наконец Полю удалось оторвать девочку от Джулиана. Щуплый человечек только охал под ударами на удивление крепких кулачков Мерси.

— Что будем с ней делать, Джулиан?

Тот посмотрел на него затравленным взглядом.

— Отвези ее в монастырь урсулинок. Все финансовые вопросы я улажу сам. А пока тебя не будет, — его помертвевшее лицо снова обратилось к тому, что еще недавно было Коринной О'Ши, — я присмотрю за ней.