Алмазный король - Патриция Поттер Страница 4

Алекса реакция соотечественников на его появление совершенно не волновала, он хотел одного: избавиться от груза ответственности за детей и мстить ненавистным захватчикам, разорившим его страну. Разумеется, предстоящая борьба требовала денег, а чтобы их добыть, все средства хороши. Но он связан по рукам и ногам, пока не все дети обрели семью…

Что делать? Пожалуй, неплохо было бы разложить пасьянс, это поможет сосредоточиться… Алекс вытащил колоду карт, которую таскал с собой во время скитаний по Шотландии, и сел за стол. Он взял первую карту — пикового валета — подумал немного, порылся в колоде и вытащил вторую — червовую даму.

Эти карты вновь пробудили в нем воспоминания о семье и родине — образ легендарного Черного Валета помог ему спастись, облегчив побег из Шотландии; что же касается червовой дамы, то так называл его сестру ее муж, которого Алекс когда-то презирал и ненавидел, а сейчас от всей души уважал. Ничто не помешало супругам глубоко и верно любить друг друга — ни принадлежность к враждующим сторонам, ни последствия резни при Каллодене. Алекс стиснул зубы — сам он никогда не забудет пережитого тогда ужаса и не простит англичанам безвинно пролитой крови.

Стук в дверь прервал его мрачные размышления.

Берк тотчас поднялся со своего места и направился к двери. Он неплохо справлялся с обязанностями дворецкого, камердинера и телохранителя, хотя и не обладал необходимой для слуги внешностью. «На вид настоящий разбойник, — подумал Алекс, провожая его взглядом, — но человек верный».

Когда Берк открыл дверь, на пороге стоял господин лет тридцати пяти, в парике, одетый по последней моде. Алекс тотчас узнал непрошеного гостя — это был граф Этьен де Рошмон, игрок, по слухам, выигравший и снова спустивший за игорным столом не одно состояние. Шотландец видел его на званом вечере, устроенном одним из друзей принца Чарльза, который несколько месяцев скрывался на одном из островов и лишь недавно вернулся в Париж.

— Месье Мэлфор? — спросил граф.

— Да, — кивнул Алекс. — Пожалуйста, входите. Надеюсь, вас не смутит скромность моего жилища.

Губы графа сложились в благожелательную улыбку. Он вошел, снял перчатки, открыв белые холеные руки, и с интересом оглядел нищенскую обстановку. Его взгляд на мгновение задержался на Берке, который рядом с этим щеголем сильнее обычного походил на бандита с большой дороги.

— Вы позволите предложить вам немного бренди, ваша светлость? — спросил Алекс, когда граф представился. — Смею вас заверить, оно весьма недурное — мне подарил его один капитан.

— Он случайно не контрабандист?

Алекс не ответил, только неопределенно пожал плечами.

— Мне говорили, вы и сами когда-то водили корабли, — продолжал Рошмон. — Это правда?

— Да. Моя семья владела частью большой судоходной компании, и отец, желая проверить честность компаньонов, приобщил меня к морскому делу. К его досаде, я увлекся морем…

— Куда вы плавали?

— В Филадельфию, это в Виргинии.

— А в Карибском море бывали?

— Да, но не капитаном, а первым помощником.

— Сколько лет вы ходили в море? — поинтересовался граф.

— Один год в качестве представителя владельцев, два — как первый помощник и три — уже капитаном.

— Вам доводилось стрелять по другому кораблю?

— Нет, но я умею обращаться с пушкой, — ответил Алекс. Во взгляде Рошмона промелькнуло разочарование.

— Впрочем, это не так важно, найти опытных людей не проблема… — пробормотал он.

— Что вы имеете в виду? — не понял Алекс.

— Известно ли вам что-либо о каперстве, месье? — не отвечая на его вопрос, спросил граф.

— Что это очень опасное занятие, — сухо заметил Алекс. — Как только враждующие страны подпишут мирный договор, капера могут счесть пиратом, даже если он еще не знает о заключении мира.

— А я-то надеялся, что вас не заботят подобные проблемы, — усмехнулся граф.

— Но почему вы заговорили о каперстве? — спросил Алекс, предпочитая разыгрывать неведение, хотя он уже догадался, куда клонит гость, и его сердце радостно билось в предвкушении грядущих перемен.

— Я слышал, что вы честный и отважный человек, — продолжал Рошмон. — Но, говоря по правде, чаще вас называют безрассудным.

— Я сумел уйти от англичан, что правда, то правда, — сухо ответил Алекс. — Называйте это как хотите. Что до чести, то ее у меня давно нет: я потерял ее в битве при Каллодене.

— Камберленд больше года охотился за вами, мистер Мэлфор, а вы все-таки ускользнули от него — это дорого стоит.

— Лес — не море, — бросил Алекс. — В море уйти от преследования гораздо труднее. Граф кивнул.

— Понимаете, мне очень нужны деньги, — без экивоков признался он, — а каперство — самый быстрый способ их добыть… — Он окинул Алекса многозначительным взглядом и добавил: — У меня есть корабль, но нет капитана.

— А почему бы вам самому не стать им?

— О, я совсем не моряк по натуре, к тому же мне не хотелось заниматься каперством лично, — улыбнулся Рошмон. — Франция и Англия могут со дня на день подписать мирный договор, и мне бы не хотелось покидать родную страну, если все откроется. Вы — совсем другое дело: вы оказались на чужбине, к тому же, очевидно, нуждаетесь в деньгах; кроме того, как мне кажется, вы бы не отказали себе в удовольствии встретиться с англичанами, скажем так, на более или менее равных условиях.

Откровенность графа обезоруживала, но Алекс подозревал, что его гость именно на это и рассчитывал.

— А как мы будем делить добычу? — спросил шотландец.

— Сорок процентов вам, сорок мне, — поспешно ответил граф, — а оставшиеся двадцать — французскому правительству. Ваша доля включает в себя жалованье экипажа.

— Вооружение?

— Соответствующее задаче.

— Я бы хотел осмотреть корабль, — заметил Алекс. — А как насчет экипажа?

— Вы можете сами его подобрать. В Гавре найдется немало шотландских и французских матросов, которых обрадует возможность хорошо заработать. Самое главное — отобрать из них настоящих моряков, на которых можно положиться.

— А припасы? — уточнил Алекс. — Их оплатите вы?

— Разумеется, месье. Значит, вы принимаете мое предложение?

— Да. Мне терять нечего.

— Нам всем есть что терять, месье. Жизнь, например. Она бесценна…

Алекс мог бы поспорить с гостем на эту философскую тему, но ему не хотелось затягивать разговор.

— И потом, мне кажется, что, кроме меня, у вас просто нет никого на примете, — добавил он.

— Вы правы, — снова улыбнулся Рошмон.

— Я могу вам доверять?

— Расспросите обо мне у своих друзей, — пожал плечами француз.