Любовь тебя настигнет - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 4

Люси натерла ноги до мозолей. Переминаясь с ноги на ногу, она увидела свое отражение в окне. Огромный голубой шлем поглотил ее голову, скрыв лицо, благодаря чему она казалась моложе. Сутана скрывала ее излишнюю худобу — из-за предсвадебного стресса она сильно потеряла в весе, хотя всегда была стройной. Ей был тридцать один год, рост составлял пять футов четыре дюйма, но она чувствовала себя крошечным, глупым, эгоистичным и безответственным беспризорным ребенком.

И хотя вокруг не было ни души, Люси не стала снимать шлем, а лишь приподняла, пытаясь хоть немного унять боль, которую причиняли шпильки, впивавшиеся в голову. Обычно она ходила с распущенными волосами, постриженными до плеч, и украшала прическу одним из тех узких ободков, которые так презирала Мег.

«Они заставляют тебя наряжаться, как пятидесятилетняя светская львица из Гринвича, — заявляла Мег. — Только джинсы могут хоть как-то компенсировать пафос этого дурацкого жемчуга. Избавься от этого своего школьного гардероба. — Потом она смягчалась. — Ты ведь не Нили, Люси. Она этого от тебя и не требует».

Мег не могла ее понять. Она выросла в Лос-Анджелесе с родителями, которые дали ей жизнь. Она могла носить любую нестандартную одежду, которую только хотела, вешать на шею экзотические украшения и даже вытатуировать на бедре дракона. Она могла, но только не Люси.

Дверь магазина открылась, и появился байкер: в одной руке он нес пакет с продуктами, в другой — пиво. Она с тревогой наблюдала за ним, пока он медленно раскладывал покупки по потертым боковым сумкам мотоцикла. Представив, как он выпьет пиво, все шесть бутылок, она поняла, что так продолжаться не может. Ей нужно кому-то позвонить. Она позвонит Мег.

Но ей не хватало смелости честно поговорить с кем бы то ни было, даже с подругой, которая понимала ее лучше, чем все остальные. Она сообщит семье, что все в порядке. Скоро. Но… не сейчас. Не раньше, чем придумает, что сказать.

Она стояла у мотоцикла, как огромный пришелец с голубой головой. Он пристально посмотрел на нее, и Люси поняла, что до сих пор ни одного слова ему не сказала. Как неловко. Нужно что-то сказать.

— Откуда ты знаешь Теда?

Он повернулся и закрыл замки на боковых сумках. У него была старая «Ямаха», на черном бензобаке сзади красовалось слово «ВОИН», написанное серебряной краской.

— Мы вместе сидели в Хантсвилле, — ответил он. — Вооруженный грабеж и убийство.

Он издевался над ней. Эдакая байкерская проверка на прочность. Она, должно быть, сошла с ума, если позволит этому продолжаться. Но в конце концов она, похоже, и так сошла с ума. И самым дурным образом. Как человек, который вылез из собственной кожи и не знает, как забраться обратно.

Его затуманенный взор, в котором читалась угроза, упал на нее.

— Готова к тому, чтобы я отвез тебя обратно?

Единственное, что ей нужно было сказать, — «да». Одно простое слово. Она прижала язык к нёбу. Подготовилась. Попыталась произнести его.

— Пока — нет.

Он нахмурился:

— Ты уверена, что понимаешь, что делаешь?

Ответ на этот вопрос был так очевиден, что даже он мог догадаться. Когда Люси не ответила, он пожал плечами и залез обратно на свое место.

Когда они выезжали с парковки, она задумалась, почему больше боится разговора с родственниками, которых так любила, чем общества этого угрожающего вида байкера. Но ведь этому человеку она ничего не была должна. Худшее, что он мог сделать… Она не хотела думать об этом.

И снова ветер подхватил ее сутану. Лишь руки оставались теплыми, согреваясь жаром, исходившим от его тела под тонким пиджаком. Наконец он свернул с шоссе на изрезанную следами тропинку. В свете фар мотоцикла кусты принимали зловещий вид, и Люси сильнее прижалась к нему, хотя разум призывал ее спрыгнуть и припустить прочь со всех ног. Наконец они добрались до маленькой лужайки на берегу реки. По указателю, который видела раньше, она догадалась, что это река Педернейлс. Идеальное место для того, чтобы избавиться от трупа.

Теперь, когда он заглушил мотор, тишина казалась удушающей. Она слезла с мотоцикла и попятилась. Он вытащил из одной сумки нечто напоминавшее старое одеяло для пикника. Когда он бросил это на землю, она уловила слабый запах машинного масла. Он схватил пиво и пакет с продуктами.

— Ты будешь весь вечер в этом ходить?

Люси ни за что не хотела снимать шлем, но ей пришлось это сделать. Шпильки выпали, и налаченная прядь уткнулась ей в щеку. В тишине слышался шум реки, чьи воды бились о скалы. Он поднял бутылку с пивом, наставив горлышко на нее.

— Жаль, что здесь всего шесть штук.

Она изобразила улыбку. Он расстелил одеяло, открыл бутылку и поднес ко рту. Он друг Теда, не так ли? Поэтому он не может представлять угрозу, несмотря на жуткий вид, грубые манеры, несмотря на пиво и потрепанную наклейку на бампере «БЕНЗИН, ТРАВА ИЛИ ЗАДНИЦА. НИКТО НЕ ПОЕДЕТ БЕСПЛАТНО».

— Угощайся, — предложил он. — Может, это поможет тебе расслабиться.

Она не желала расслабляться, и ей хотелось в туалет, но она все равно приковыляла к нему и забрала бутылку, чтоб он не выпил ее сам. Она выбрала место на дальнем углу одеяла так, чтобы сесть, не касаясь его длинных ног и не вторгаясь в его личное пространство, которое ее пугало. Сейчас она должна была бы пить шампанское в номере для молодоженов в отеле «Фор Сизонс» в Остине в качестве миссис Теодор Бодин.

Байкер достал пару завернутых в целлофан сандвичей из пакета с продуктами. Он бросил один из них ей и развернул другой.

— Жаль, что ты не дождалась грандиозного свадебного ужина, чтобы его бросить. Там меню намного лучше.

Парфе из крабового мяса, запеченная на гриле говяжья вырезка с лавандой, медальоны из лобстера, ризотто с белыми трюфелями, семиярусный свадебный торт.

— А если серьезно… Откуда ты знаешь Теда? — спросила Люси.

Он оторвал большой кусок сандвича и заговорил, продолжая жевать.

— Мы познакомились пару лет назад, когда я работал на стройке в Уайнете, и подружились.

— Тед дружит со множеством людей.

— Но не все его друзья такие хорошие, как он. — Байкер вытер рот тыльной стороной ладони и шумно отхлебнул пива.

Она отставила в сторону бутылку, к которой так и не притронулась.

— Так ты не отсюда?

— Не-а. — Он скатал обертку от сандвича в шарик и швырнул в кусты.

Она терпеть не могла людей, которые мусорили, но не собиралась об этом говорить. Поглощение сандвича его занимало всецело, и больше он ничего не выдал.

Она больше не могла откладывать поход в лес. Он взяла салфетку из пакета и, морщась с каждым шагом, удалилась в заросли. Закончив, вернулась и села на одеяло. Он хлебнул еще пива. Она не могла заставить себя проглотить ни кусочка и отложила сандвич в сторону.