Весенние мелодии - Сандра Мэй Страница 4

Человек так устроен, что собственные поступки практически всегда видятся ему вполне нормальными и логичными. Решив отправиться – а точнее сбежать – в Монтану, Джеки сочла совершенно нормальным и логичным никого об этом не предупреждать. Кто же прячется, сообщив всем окружающим о местонахождении укрытия?

Следующей мыслью была мысль об изменении внешности. Тут выбор был невелик, потому что накладные усы и борода отпали в полуфинале. Зато неожиданно выручила беременность. В реальности живот у Джеки еще совершенно никуда не выдавался, но она приспособила круглую подушку-думочку, закрепив ее на теле бельевой веревкой. Немного полюбовавшись результатом в зеркало, Джеки пришла к выводу, что беременность ей совершенно не к лицу, расстроилась и отправилась в ванную красить волосы.

Через час из подземного гаража многоквартирного дома, в котором в прежней жизни жила Джеки О’Брайен, выскользнула весьма странная особа. Угольно-черные волосы были стянуты в тугой конский хвост, глаза скрывались за громадными черными очками, лицо пряталось в тени огромного козырька бейсболки от «Чикаго буллс»; поверх растянутой футболки неопределенного цвета на особе была надета синяя ветровка «Филадельфия рейнджерс» размером с одноместную палатку, мешковатые джинсы и кроссовки завершали этот в высшей степени практичный и несимпатичный наряд.

На плече особа несла тяжелую и туго набитую сумку, так что походка у нее получалась несколько прихрамывающая… В общем, никто на свете, даже в состоянии сильного опьянения, как известно, раскрепощающего фантазию, не признал бы в этой особе стильную блондинку, вице-президента фирмы «Гименей инкорпорейтед», мисс Джеки О’Брайен.

Да, и напомним: никому о своем бегстве она не сообщила. В том числе и своему доктору, Саре Глоу, которая ожидала ее звонка насчет результатов теста…

Все тот же инстинкт самосохранения, помноженный на панический ужас перед неизвестным маньяком, вынудил Джеки применить широко известную среди криминалитета, партизан и зайцев тактику обрубания следов. Для начала она целый день колесила по Нью-Йорку, стараясь держаться поближе к людным местам, что в Большом Яблоке сделать легче легкого, здесь все места людные.

Потом, уже ближе к вечеру, она перекусила в каком-то кафе и благополучно избавилась от всего съеденного буквально через полчаса, едва успев добежать до «Макдоналдса», славного своими туалетными комнатами. Передохнув немного в скверике, она села в очередной автобус и добралась до автобусной станции, где и уселась на междугородний автобус, отправляющийся в Каталину.

Дальнейшие передвижения Джеки О’Брайен по восточным штатам США мы опустим, упомянув лишь о том, что ночевала она в дешевых мотелях и кемпингах и в общей сложности сменила восемнадцать автобусов. На исходе третьих суток своего бегства Джеки купила билет на самолет, совершавший внутренний рейс до Литтл-Уотер-Рок, и с некоторым облегчением вытянула ноги, усевшись в жесткое и неудобное кресло салона второго класса.

Заложило уши, потом немножко затошнило, но вскоре за стеклом иллюминатора вспыхнул изумительной красоты закат, и Джеки приободрилась. Усталость и напряжение последних суток отступили, она почти пришла в себя и даже храбро согласилась на чашку горячего бульона, а потом и вовсе включила телевизор, намереваясь посмотреть что-нибудь развлекательное…

Развлекательное на этом рейсе полагалось бизнес-классу, эконом-классу и первому классу. Во втором классе показывали новости. Именно поэтому практически первым, что увидела Джеки О’Брайен, было ее собственное лицо, надменно ухмыляющееся с экрана. Золотистые волосы легкой волной рассыпались по обнаженным плечам, здоровый румянец играл на нежных щечках. Джеки помнила эту фотографию – ее сфотографировали для «Космо» во время свадебного приема в доме Пирпонтов-Морганов; то был звездный час для «Гименей инкорпорейтед».

Джеки сползла по спинке кресла, вжалась в нее, торопливо нацепила темные очки обратно на нос и вся превратилась в слух, о чем немедленно и пожалела.

Переполох подняла Сара Глоу. Именно она названивала Джеки на домашний номер в течение первых суток, а затем, по понятным причинам не дождавшись ответа, отменила прием и помчалась сначала в фирму «Гименей инкорпорейтед», а потом – вместе с встревоженной и расстроенной до слез Энни Котран – к Джеки домой.

По дороге Энни разрыдалась и рассказала Саре о том, что они с Алджи натворили – так выразилась Энни, после чего Сара примерно вдвое превысила ограничение скорости.

У дома Джеки О’Брайен толпилась куча народу. Оказывается, в гараже случился пожар – сгорел дотла изумрудный двухместный «порше», принадлежавший Джеки О’Брайен. Вне себя от ужаса, Сара и Энни пробились сквозь оцепление и в течение трех минут довели начальника полиции до нервного срыва, но зато добились вскрытия квартиры.

Джеки О’Брайен – по понятным причинам – в квартире не обнаружилось, зато обнаружился полный и несомненный разгром. Даже людям, далеким от полиции, было ясно, что в доме побывал кто-то, отчаянно искавший что-то. Судя по изрезанным ножом фотографиям Джеки, этот кто-то ни малейшей симпатии к ней не испытывал.

Полицейская машина пришла в движение. На исходе вторых суток – вчера вечером – в лесополосе на Лонг-Айленде, недалеко от автостоянки, на которой Джеки О’Брайен в последний раз видели живой и относительно здоровой, обнаружили пакет с вещами – черный прорезиненный плащ с капюшоном, черные брюки и черные женские колготки. Вещи увезли на экспертизу, охранников стоянки допросили и постепенно увязали одно с другим.

Короче! На данный момент полиция Нью-Йорка колебалась между двумя версиями: суицид на почве нервного срыва (учитывая конфиденциальное сообщение лечащего врача, мисс Глоу, о том, что Джеки О’Брайен была, скорее всего, беременна, о чем, впрочем, в новостях не сообщалось), либо покушение на убийство, а то и само убийство.

Далее дикторша сообщила, что фотографии и приметы мисс О’Брайен разосланы по всей стране, и перешла к другим новостям.

Джеки сидела ни жива ни мертва. Из всего услышанного ее усталые мозги выудили только одно: неизвестный маньяк продолжает свою охоту за ней, а родная полиция облегчила ему задачу; достаточно просто внимательно следить за выпусками новостей – и рано или поздно его выведут прямехонько на Джеки.

Впервые в жизни она искренне порадовалась тому, что мама живет в непроходимой чаще аргентинской сельвы, а папа работает хирургом на закрытой военной базе в Ирландии. До них газетчики не доберутся, а полиция, возможно, сообразит, что информацией делиться не стоит, и в этом случае у Джеки есть в запасе несколько дней. Если, конечно, ее не сцапают в аэропорту…

Весь полет она просидела спиной к соседу, напряженно вглядываясь в бархатный мрак за стеклом иллюминатора. Шея и плечи затекли, желудок ныл и протестовал, голова раскалывалась от боли. Бедная, бедная Джеки О’Брайен! Скорее найти дядю Сэма Каллахана!