Одиннадцать минут - Пауло Коэльо Страница 4

Ей казалось, что она взлетела в самое поднебесье и теперь,медленно спускаясь, парит в воздухе на парашюте. Все тело ее было покрытоиспариной, и вместе с необыкновенным приливом сил она испытывала странноеблаженное ощущение – будто что-то осуществилось, состоялось, сбылось. Вот он –секс! Какое чудо! Никаких скабрезных журнальчиков, где столько толкуют онеземном наслаждении. Не нужны никакие мужчины, которые любят только тело, а вдушу женщины – плюют. Можно быть и наслаждаться одной! Мария предприняла вторуюпопытку, на этот раз воображая, что ее ласкает знаменитый актер, – и сновавознеслась в рай, и снова медленно спустилась на землю, зарядясь еще большейэнергией. Когда она приступила к третьему сеансу, вернулась мать.

Свое открытие она обсудила с подругами, умолчав, правда, отом, что сделала его несколько часов назад. Все девочки – за исключением двух –поняли ее с полуслова, но никто из них не решался открыто говорить об этом.Мария, почувствовав себя в этот миг ниспровергательницей основ, лидером,предложила новую игру «в сокровенные признания»: пусть каждая расскажет о своемлюбимом способе мастурбации. Она узнала несколько различных методов – однадевочка посоветовала заниматься этим в самую жару под одеялом (ибо, по еесловам, пот весьма способствует), другая использовала гусиное перышко, чтобыпощекотать это самое место (как оно называется, ей было неизвестно), третьяпредложила, чтобы это делал мальчик (Мария сочла это совершенно излишним),четвертая применяла восходящий душ в биде (у Марии дома ни о каком биде и неслышали даже, но она бывала в гостях у богатых подруг, так что место дляпроведения эксперимента имелось).

Так или иначе, узнав, что такое мастурбация, и испробовавкое-какие новые методы из числа тех, которыми поделились с нею подруги, онанавсегда отказалась от мысли уйти в монастырь. Ведь это доставляло ейнаслаждение, а церковь считала секс и плотское наслаждение одним из тягчайшихгрехов. Все от тех же подруг наслушалась она и всяких ужасов – от онанизма полицу прыщики идут, можно с ума сойти, а можно и забеременеть. Подвергая себяэтому риску, Мария продолжала дарить себе наслаждение не реже, чем раз внеделю, обычно по четвергам, когда отец уходил перекинуться с приятелями вкарты.

И одновременно она чувствовала себя все менее уверенно вотношениях с мужчинами – и все больше хотелось ей уехать из родного городка.Влюбилась она в третий, потом и в четвертый раз, научилась целоваться, аоставаясь наедине со своими мальчиками, многое им – да и себе – уже сталапозволять, но каждый раз в результате какой-то ее ошибки роман обрывался в тотсамый миг, когда Мария окончательно убеждалась, что вот он – тот самыйединственный человек, с которым она останется до конца дней.

Прошло много времени, прежде чем она пришла к такомузаключению – мужчины приносят только страдания, мучения, разочарования иощущение того, что дни еле-еле тянутся. В один прекрасный день, в парке, глядя,как молодая женщина играет со своим двухлетним сыном, Мария решила так: мечтатьо муже, детях и доме с видом на море она может, но влюбляться больше не станетни за что, ибо страсть все только портит.

* * *

Так проходило ее отрочество. Она росла и хорошела, иособенную прелесть придавал ей ее загадочно-печальный вид, чрезвычайнопривлекавший мужчин. И она встречалась с одним, потом с другим, увлекалась,предавалась мечтам – и страдала, хоть и поклялась самой себе, что никогдабольше ни в кого не влюбится. Во время одного из свиданий лишилась онаневинности: все произошло на заднем сиденье автомобиля, она и очередной еекавалер целовались и обнимались с большим жаром, и, когда юноша проявилизрядную настойчивость, Мария, все подруги которой давно уже потерялидевственность, уступила ему. Не в пример мастурбации, возносившей ее на седьмоенебо, настоящий секс не принес ничего, кроме болезненных ощущений, да ещедосады по поводу юбки, испачканной кровью – еле-еле удалось потом отстирать.Никакого сравнения с первым поцелуем, с теми волшебными мгновениями – кружилисьцапли, солнце садилось, звучала в отдалении музыка... нет, она не хотела большевспоминать про это.

Она еще несколько раз переспала с этим юношей после того,как пригрозила ему – сказала, что отец, как узнает, что ее изнасиловали, иубить может, – и превратила его в какое-то учебное пособие, пытаясь всемивозможными способами понять, где же таится удовольствие от секса с партнером.

Пыталась да не смогла: мастурбация удовольствия доставлялагораздо больше, а хлопот – гораздо меньше. Однако не зря же журналы,телепрограммы, книги, подруги, ну все, РЕШИТЕЛЬНО ВСЕ, как сговорившись, в одинголос твердили ей, что мужчина необходим. Мария даже заподозрила, что у неечто-то не в порядке в этой сфере, еще больше сосредоточилась на уроках и наизвестный срок выкинула из головы это чудесное, это убийственное явление подназванием Любовь.

Запись в дневнике Марии, сделанная, когда ей было 17 лет:

Моя цель – понять, что такое любовь. Знаю, что, когда любила– чувствовала, что живу, а то, что со мной теперь, может, и интересно, однаконе вдохновляет.

Но любовь так ужасна – я видела, как страдали мои подруги, ине хочу, чтобы подобное случилось со мной. А они раньше подшучивали надо мной имоей девственностью, а теперь спрашивают, как это мне удается подчинять себемужчин. Я молча улыбаюсь в ответ, потому что знаю – это лекарство хуже самойболезни: просто я не влюблена. С каждым прожитым днем все ясней мне становится,до чего же мужчины слабы, переменчивы, ненадежны, как просто сбить их с толку изастать врасплох... а папаши кое-кого из моих подруг уже подкатывались ко мне,да я их отшила. Раньше я бы возмущалась и негодовала, а теперь понимаю, что таковауж она, мужская природа.

И хотя моя цель – понять, что такое любовь, и хотя я страдаюиз-за тех, кому отдавала свое сердце, вижу ясно: те, кто трогают меня за душу,не могут воспламенить мою плоть, а те, кто прикасается к моей плоти, бессильныпостичь мою душу.