Одна судьба на двоих - Энн Мэйджер Страница 4

Когда же она станет женой Мартина Лорда, все проникнутся к ней почтением. Она возвратится в Уэст-Вилл, обладая более громким именем, чем фамилия законной семьи ее отца — Вест. Шэнтэл уже не сможет смотреть на нее свысока, а у самой Чейенн — жены Мартина — перестанет болеть душа из-за того, что сводная сестрица вышла замуж за Джека. Мать Шэнтэл вызволила его, совсем маленького мальчика, из испанского квартала, и с тех пор он носит фамилию Вест.

Джек, которого она потеряла навсегда, перестал занимать ее воображение после того, как она познакомилась с Мартином. По-мальчишески веселый и очаровательный, он казался ей самым симпатичным из всех знакомых парней.

А теперь вот все ее мысли о Лионе. Надо быть последней дурой, чтобы думать о браке с незнакомцем, которого шторм выкинул на пустой берег. Даже если при его появлении распустились цветы.

Чейенн в который раз выглянула в окно. Трава, позолоченная солнцем, белый песок, дикие цветы, которым не видно конца... И никого. Вчера Лион не появлялся целый день.

И Чейенн решила сбегать на часок в солярий.

Уже через несколько минут она, одурманенная солнцем, впала в дремоту и не слышала его шагов.

Совершенно неожиданно он вырос перед ней и загородил собою солнце — красивый, загорелый до цвета бронзы огромный самец, который, расставив ноги, склонился над Чейенн, подобно великану из волшебной сказки.

Подняв голову, она взглянула прямо в его прекрасное лицо. И тут же мечты о Мартине и достойном замужестве отлетели прочь. Остался только Лион. Только этот миг и ее горячее желание. И уверенность, что они созданы друг для друга.

Тем не менее, когда она встала на дрожащие ноги и он подал ей накидку, она бросилась прочь от вытянутых ей навстречу загорелых рук. Прочь от него. Он побежал за ней.

Чейенн ворвалась во внутренний дворик и поспешно заперла за собой дверь, но из-за стеклянной стенки впилась в него взглядом, полным желания.

— Убирайся! — шептала она, а все ее существо взывало к нему: «Возьми же меня! Скорее!»

Он поднял с земли подобранную Чейенн на берегу короткую доску и, не сводя с нее жадного взора, разбил ею стеклянную перегородку. Давя ногами осколки стекла, перешагнул через порог. Она же, недвижимая как статуя, прислушивалась к тому, как буйствует кровь в ее жилах.

Стояло безветрие, но какая-то могучая сила всколыхнула поверхность океана и море цветов, расстилавшееся вокруг. И внезапно распустилось множество бутонов.

Она понимала — ей следует бежать от него, бороться, сопротивляться... Но когда он обхватил ее, прижал к своему горячему телу и губы его нашли ее рот, Чейенн уже была не в силах отказать ему ни в чем.

Им обоим казалось, что они прежде и не жили вовсе.

Разлетелись все ее мечты и амбиции, которые она питала с раннего детства, даже желание сравняться со сводной сестрой. Остался один Лион. Но кто он? Она не знает.

Знает только, что, когда он срывал с нее бикини, а с себя — драные джинсы и рубашку, ей хотелось одного — принадлежать ему навсегда. Даже если он хотел от нее лишь одного — секса. Лион стал для нее всем. Она пойдет, куда он прикажет. И на столько, на сколько он захочет. Независимо от того, женится он на ней или нет.

Он тоже принадлежал ей. В этот сияющий миг, когда он держал в руках и целовал Чейенн, они горели одним огнем, и все казалось простым и естественным.

Только впоследствии все стало очень сложным и страшным.

Не произнеся ни звука, Каттер подхватил ее на руки и отнес по лестнице в спальню. Там он распахнул настежь все двери и окна, чтобы до них доносился шум прибоя и запах соленой воды, а влажный ветер ласкал их разгоряченные голые тела. И увлек ее на кровать.

Их тела немедленно слились воедино, а дальше начался древнейший ритуал любовной страсти. Они не стали терять время на подготовку.

Оба были потрясены. Он — тем, что эта авантюристка с золотистым телом, с такой готовностью откликнувшаяся на его призыв, оказалась девственницей; она — тем, что боль может быть прологом к наслаждению и к познанию души другого человека.

Они не разговаривали — ни тогда, ни потом. У них не было слов, да и в словах они не нуждались.

Они лишь любили друг друга. Их тела то отдыхали, то сплетались в трепещущий клубок.

И так до самого вечера. А затем всю ночь.

После этого на остров пришла жара, какой здесь не бывало даже в разгар лета. Пчелы жужжали над чашечками дюнных цветов. Цикады трещали как ошалелые, не переставая.

Мужчина и женщина лежали, впившись друг в друга, и каждый был уверен — что бы ни случилось, Чейенн Роуз никогда, никогда не сможет выйти замуж за Мартина Лорда.