Сильнее разума - Пола Хейтон Страница 4

По-английски незнакомец говорил почти без акцента, лишь напевная интонация выдавала в нем коренного итальянца. И по первым же словам Мелисса инстинктивно поняла, что этот человек не работник отеля. Такие привыкли отдавать приказы, а не исполнять их.

И на постояльца отеля незнакомец тоже никоим образом не походил. Постояльцы обычно ходят в чем попало, а этот щеголяет в безупречном деловом костюме, точно только-только с заседания совета директоров. Мелисса внимательнее вгляделась в лицо незнакомца.

И сердце ее беспомощно дрогнуло.

Ослепительно синие глаза так и пронзали ее насквозь. Внезапно девушка осознала, что почти обнажена, а незнакомец полностью одет.

И разом почувствовала себя особенно уязвимой и беспомощной.

Мелисса инстинктивно подхватила брошенное тут же парео и грациозным, неуловимо быстрым движением задрапировалась в него. И все равно не почувствовала себя увереннее. Незнакомец просто-таки нависал над ней — для итальянца он был необыкновенно высок, футов под шесть.

Девушка встала, плотнее запахнула парео на груди. И, разглядев наконец незнакомца как следует, потрясенно охнула. Губы ее непроизвольно приоткрылись, глаза расширились. Более потрясающего мужчины она в жизни не видела.

Природа одарила его, что называется, с избытком, а приобретенное богатство эти дары эффектно подчеркивало. Превосходно пошитый костюм облегал его как перчатка, причем покупался он явно не в универмаге, а заказывался у известного модельера. Выглядел незнакомец дорого, иначе и не скажешь. Иссиня-черные, словно вороново крыло, волосы эффектно подстрижены, галстук приобретен никак не на уличной распродаже, а в булавке для галстука блестит и переливается отнюдь не стекляшка. Hoc — красивой формы, с легкой горбинкой, точно на портретах римских патрициев. А губы… Мелисса с трудом заставила себя отвести глаза от их чувственного, намекающего на запретные наслаждения изгиба.

Было в этом мужчине нечто такое, отчего сердце ее учащенно забилось в груди, и отнюдь не потому, что незнакомец неожиданно пробудил ее от полуденной дремы. Мир покачнулся и вновь обрел равновесие. Но для нее, Мелиссы Гринбери, что-то изменилось раз и навсегда. Она уже не та, что прежде.

И тут Мелисса с запозданием осознала, что незнакомец назвал ее по имени. Это же надо, залюбовалась роскошным красавцем, словно школьница, и упустила из виду такую важную деталь.

— Какая разница, кто я такая? — спросила она, насторожившись. Если этот человек не из числа обслуживающего персонала, то что ему за дело до нее? И кто еще может знать ее имя, кроме Джованни?

Девушка непроизвольно откинула с плеч волосы, которые блестящей волной упали на спину, и вопросительно изогнула бровь.

Боже, подумал Луиджи, жадно вбирая каждую черточку, каждый жест, она само совершенство. Совершенство, иначе и не скажешь!

Секс-богиня, соблазнительная героиня самых смелых эротических фантазий!

И при этом в ней нет ровным счетом ничего вульгарного, наводящего на мысль о дешевой проститутке. Она в самом деле прекрасна так, что голова кругом идет! Мгновенно опытным глазом Луиджи отметил, что перед ним одно из тех лиц, где каждая безупречная черта дополняет другую, от изумрудно-зеленых миндалевидных глаз до пухлых розовых губ и точеного, чуть вздернутого носика. Нежную кожу позолотил ровный загар, волосы цвета спелого каштана рассыпались по спине каскадом мелких завитков, под газовой тканью парео вырисовывалась высокая грудь.

А в следующий миг накатило желание. Требовательное, властное, неодолимое. Луиджи с трудом устоял на ногах. Затем невероятным усилием воли взял себя в руки и подавил неожиданный порыв.

Это хорошо, что Мелисса Гринбери вызывает в нем желание. Очень даже хорошо. Это невероятно упрощает задачу. Желание — всего лишь средство для достижения цели, а цель — навсегда устранить коварную соблазнительницу из жизни Лауры и Джованни Кавальканти.

И очень бы хотелось, чтобы и девица не осталась неуязвима для его, Луиджи, чар.

Он оценивающе сощурился. Да, Мелисса Гринбери явно взволнована его присутствием.

Чтобы не сказать, возбуждена. Луиджи удовлетворенно подмечал знакомые признаки… О, какие знакомые!

Под его пристальным взглядам на щеках девушки выступил жаркий румянец. Его присутствие явно горячило ей кровь, будоражило, будило смутные фантазии.

Действительно, Мелисса чувствовала, как всем своим существом откликается на близость незнакомого мужчины. И ровным счетом ничего не могла с этим поделать. Было в нем помимо сногсшибательной внешности, помимо ауры богатства или еще более неодолимого ощущения власти еще что-то… Зов плоти, яркая, сокрушительная эротичность… Эротичность во всем, начиная от безупречных складок пошитого на заказ костюма и кончая сапфировой синевой затененных черными ресницами глаз. Незримое пламя пожирало Мелиссу изнутри. Пламя под названием "желание".

Осознание этого глубоко потрясло Мелиссу.

Да как она только может так реагировать на мужчину, которого видит впервые в жизни? Но факт оставался фактом: все ее существо самозабвенно отзывается на его близость, и на сознательном уровне она, Мелисса, не в силах с этим бороться. Соски ее напряглись и отвердели, зрачки расширились, к щекам сильнее прихлынула кровь.

И ничего из этого не укрылось от внимания Луиджи. Отлично, просто отлично! Она поддается, она беспомощна перед его мужскими чарами!

А это значит, что соблазнить ее не проблема.

Он и впрямь пользовался у женщин исключительным успехом. И сейчас, и раньше. Несмотря на все увещевания и укоры старшей сестры, в двадцать лет он крутил романы направо и налево. Сейчас, в двадцать пять, стал разборчивее, предпочитая женщин своего круга — умных, образованных, утонченных. Искушенных, если угодно. Тех, с которыми так просто найти общий язык. Тех; что отлично понимают, что ему надо, и отходят в сторону, как только он намекнет, что интерес иссяк. А рано или поздно такой момент всегда наступает.

Луиджи улыбнулся. Вот перед ним красавица из красавиц, которую он намерен соблазнить — расчетливо, продуманно, шаг за шагом; и красавица эта уже готова пасть ему в объятия, точно спелый плод! Безупречно очерченные губы чуть разошлись, в уголках пролегли складочки, блеснули белые зубы… И от этой улыбки Мелисса затрепетала, точно былинка на ветру.

— У нас есть общий… знакомый, скажем так, — произнес Луиджи, еле заметно подчеркивая слово "знакомый". — Джованни Кавальканти.

При звуке этого имени девушка непроизвольно вздрогнула и напряглась, что не укрылось от внимания Луиджи.

— Да? — подчеркнуто небрежно обронила Мелисса.

Упомянув Джованни, незнакомец совершенно ее ошеломил. Она знала, что Джованни вынужден хранить их отношения в строжайшей тайне. Однако же перед ней стоял человек совершенно посторонний, который, тем не менее, был в курсе их связи.

В глазах ее промелькнула озабоченность. Луиджи негодующе стиснул зубы. Все его сомнения касательно того, что у Лауры всего лишь разыгралось воображение, как это бывает у больных, а муж ее был и остается примерным семьянином, разом развеялись. Девчонка и впрямь крутит роман с Джованни — по всему видно. Как она дернулась, заслышав его имя!