Танго на троих - Алиса Перова Страница 4

– Елена Ивановна, мы возвращаемся домой завтра утром. Если не удастся увидеться до отъезда, я позвоню Вам. Удачи, мои дорогие девочки! Ах, да… – спохватился Шерхан и полез в свой портфель. – Это вот за победу от… администрации школы, – почему-то засмущался наш строгий директор, протягивая мне небольшую коробочку, на которой изображён…

Вау! Йоху! Мобильник! Плоский! Серебристый! МОЙ!

– Сим-карта внутри, – поспешил сообщить Шерхан.

– Денис Павлович… – укоризненно качает головой мама, а я бросаюсь Шерхану на шею и звонко целую в колючую щёку.

– Спасибо, Денис Палыч! Огромное спасибо! – почти визжу от радости.

Он смущён, но видно, что доволен. И понятно, что администрация школы не при делах… Но не пофиг ли мне?! Шерхан неловко мнётся, целует мамины пальчики и поспешно отчаливает.

А ведь если бы он был рядом, не оставил нас тогда – всё могло сложиться по-другому…

4

Вот это день у меня – мечты сбываются!

Из окна такси бросаю прощальный взгляд на Дворец спорта – здание не особо впечатляет, но у меня же Олимп впереди, и дворцы, и палаты!..

– Мамуль, какой сегодня день!.. Это самый счастливый день в моей жизни! – в такси я не отрываюсь от новенького мобильника, изучая меню.

– Уверена, маленькая моя, что таких счастливых дней у тебя впереди великое множество…

Мне совсем не нравится мамин голос, и я отрываю взгляд от телефона. Мамочка вымученно улыбается, а я замечаю на её бледном лице гримасу… боли? Её правая рука за пазухой… Ох!

– Мам! – у меня начинается паника. – Мам, что – сердце?

– Нет, детка… Голова сильно болит… и устала я очень, – слабо возражает она.

Но я ей совсем не верю.

– Мам, где твои таблетки? – лезу к ней в сумочку.

– От головной боли ничего нет, доченька, сейчас купим в аптеке, – мама виновато улыбается и пытается меня отвлечь: – Знаешь, Вишенка… а сегодня на банкете тебя ждёт сюрприз…

Но её голос настолько диссонирует со словом «сюрприз», что даже водитель такси реагирует и поворачивает голову. Я нахожу блистер от нитроглицерина в маминой сумочке, но он пустой.

– Нам в аптеку! – ору водителю.

– Вам в «скорую», – он резко тормозит у обочины, достаёт рацию и передаёт сообщение для «Скорой помощи».

Мамочка больше не пытается меня отвлечь и успокоить – она беспомощно скрючивается на заднем сиденье. А я быстро выскакиваю из такси на проезжую часть улицы, едва не попав под колёса другой машины. Бегу на тротуар и, схватив какую-то тётку за рукав, истерично ору:

– Нитроглицерин! Дайте мне!..

Тётка шарахается в сторону, а я истошно верещу:

– Люди-и-и, дайте нитроглицерин! Пожалуйста!.. Хоть у кого-нибудь есть? Ну, пожалуйста, помогите, люди-и-и! Где здесь аптека? Ну, помогите же!..

Вокруг собирается толпа – всем любопытно, но почему-то никто не торопится помочь. А я мечусь между ними, как безумная, хватаю их за руки, за одежду и скулю:

– Пожалуйста, ну пожалуйста!.. Там ведь моя мама… Ей нитроглицерин… нужен срочно. Помогите ей!

Замечаю, как ко мне спешит пожилая женщина, на ходу копаясь в своей сумке, и протягивает мне такие нужные таблетки. Резко выхватив у неё блистер, срываюсь с места и мчусь к такси. Дверь с маминой стороны открыта и над мамой склонился водитель. Я отталкиваю его…

– Я нашла, нашла!

Мамочка полулежит в позе сломанной куклы. Она не шевелится, глаза закрыты, рот слегка приоткрыт и лицо… лицо такое расслабленное… как будто у неё ничего не болит.

– Боюсь, что поздно, – бубнит водитель и, наверное, я должна что-то понять, но я не хочу ничего понимать и упрямо твержу:

– Ничего не поздно, таблетка ей поможет, – и просовываю в приоткрытый рот капсулу. Не получается…

Визжит сирена «Скорой помощи» – очень быстро приехали. Слава Богу!

Врачи действуют оперативно. Мама у них в машине уже давно – значит, её обязательно спасут.

Господи, пожалуйста, пусть её спасут! Пусть она только выживет!.. А я буду самой послушной, стану лучшей ученицей в школе… во всей стране! Да я перепрыгну этот чёртов Олимп! Я всё сделаю, всё!.. Только, пожалуйста, пусть моя мамочка живёт!

– Это… у меня там коньяк есть… может, глоточек? – таксист заглядывает мне в глаза. – А то ты дрожишь вся…

– Мне двенадцать лет, – зачем-то говорю ему, не отрывая взгляд от «скорой».

Я не буду отводить взгляд, ни за что не отведу – и тогда всё будет хорошо. Так я загадала. Всё обязательно будет хорошо, ведь сегодня у нас с мамочкой самый счастливый день!..

Спустя целую вечность распахивается задняя дверь «скорой» и выходит врач. Я молчу, сцепив зубы, и продолжаю сканировать уже распахнутую дверь. Я не смотрю на врача и внутрь машины взглянуть не решаюсь. Перед собой я вижу только дверь… и не свожу с неё глаз, чтобы всё было хорошо. Так, как я загадала.

– Вы её родственница? – это голос врача.

– Она моя мама, – шепчу, не глядя на него.

– Поверьте, мы сделали всё, что могли, но было уже слишком поздно.

Что… Да что такое он говорит?! Почему не делает свою работу?!

– Нет, не всё!.. И ничего не поздно!.. Что-то же есть ещё… и вы можете это сделать, вы обязаны её спасти! Может, вы забыли просто?.. Ну, вспомните… Вспомните, пожалуйста! – кажется, я кричу… но по-прежнему не отрываю взгляд от двери. Я просто не могу… Ведь я загадала.

Кто-то кладёт мне руку на плечо, и я дергаюсь в попытке её сбросить, но не выпускаю дверь из вида, я вижу только её. Слышу вдали сирену… Ещё одна «скорая»? Значит, есть… есть надежда! Но чьи-то сильные руки резко разворачивают меня и… дверь ускользает.

– Не-э-эт! Мама-а-а! – я визжу и царапаюсь, пытаясь вырваться из крепких тисков-объятий.

Кричу до боли в горле, но совсем не слышу своего голоса. Вообще ничего больше не слышу. Я ещё пытаюсь отыскать взглядом такую необходимую дверь… Но вижу только небо – оно головокружительно вращается, темнеет и падает на меня… Стремительно погружая мой мир в густой и бездонный мрак.