Фиктивная мама для дочери чудовища - Настя Ильина Страница 4

Я негромко посмеиваюсь.

Девчонка не промах.

У неё железная хватка.

Она начинает нравиться мне, но я привык к тому, что все идут на мои условия, и не готов отступать сейчас.

— Ты станешь фиктивной матерью моей дочери, и я буду платить тебе за это деньги. Это моё условие. Если оно тебя не устраивает, ты можешь проваливать на все четыре стороны.

Девчонка щурится. Она явно не ожидала такого поворота. Наверняка думала, что я соглашусь с ней, пойду на всё, но я решил дать ей мнимую свободу выбора. Если она не станет думать в правильном русле, тогда уже я поговорю с ней по-другому, а пока…

— Ладно. Договорились. Я ухожу. Я думала, что это вы нуждаетесь в спасении своей дочери… — Голос девчонки дрожит, а на моих губах тут же появляется победная улыбка. Всё-таки Алиса смогла тронуть её сердце. Моя девочка не оставила Лизу равнодушной. Мой план может сработать, и Лиза вернётся… Наверное.

— Проваливай. Я не собираюсь ходить перед тобой на задних лапках… Тем более я уже решил отпустить тебя.

Девчонка закидывает телефон в сумочку, поправляет свои густые немного растрёпанные светлые волосы, распрямляет спину и подскакивает на ноги. Ей явно не по нраву мои слова. Неужели она на самом деле думала, что я позволю управлять мной? Ставить мне условия? Этому точно не бывать. Никто и никогда не сделает из Ратаканова ручного питомца.

Лиза уходит, а я стараюсь держать себя в руках, чтобы не схватить её и не заставить подчиниться мне. Как далеко она зайдёт? Я поставил три дня на то, что она вернётся, а если не сделает этого… Верну её силой.

Наблюдаю за происходящим со стороны. Я попросил няньку придержать Алису, чтобы она не увидела, как Лиза будет уходить, но дочь всё равно выбегает из столовой, и у меня сжимается сердце. Убью… Уволю к дьявольской бабушке эту глупую курицу, которая не может исполнить простой приказ и удержать ребёнка в столовой. Неужели она даже дверь не закрыла?..

Мне хочется вмешаться, когда Алиса обхватывает Лизу за ноги и начинает плакать, прижимаясь к ней. Девчонка присаживается, прижимает мою дочь к себе и целует в макушку. Алиса вытирает глазки кулачками и убегает в столовую, а Лиза медленно поднимает на меня взгляд. Мне кажется, что в её глазах блестят слёзы, но я могу ошибаться, потому что мы находимся друг от друга метрах в пяти, если не больше. Несколько секунд она выдержанно смотрит на меня, а затем выскакивает из дома, и я спешным шагом иду следом за ней.

Нет.

Она не покинет мой дом просто так.

Не теперь, когда Алиса снова столкнулась с ней и знает, что «мама» хочет уйти. Не теперь, когда я видел, как Лиза отреагировала на объятия моей дочери. Я заставлю её остаться на моих условиях, даже если снова придётся угрожать.

— Лиза! — останавливаю её голосом, и девчонка медленно оборачивается, прижимая сумочку к себе.

— Я подвезу тебя до дома.

— Зачем вам это нужно? Вы психопат, неуравновешенный человек! Сначала вы спасаете меня, потом плените, потом снова корчите из себя спасителя! Я боюсь вас! Вы меня пугаете! — кричит Лиза, вытирая слёзы со щёк.

— Ты права, Лиза. Я неуравновешенный человек, и со мной лучше не спорить. Лучше всего просто делать то, что я говорю, не выдвигая требований взамен. Я умею награждать послушных девочек.

— А я не умею и не собираюсь становиться податливой игрушкой! Вы ведь не ради дочери всё это затеяли! Если бы только ради неё, то вы бы не отпустили меня так просто! Вы решили оставить меня, потому что и вам я напомнила покойную жену. Вот только я — не она. Если она и была покорной, то я такой никогда не стану. И… Лучше вам держаться подальше от меня, потому что иначе я…

Я стискиваю зубы и едва сдерживаюсь, чтобы не схватить её за плечи и не встряхнуть хорошенько. Вместо этого подхожу ближе, резко притягиваю к себе и обнимаю. Сам не знаю, зачем это делаю. Объятия никогда не помогали мне успокоить истерики Дианы. Когда жена подсела на какие-то колёса, она бросалась на меня, готовая глаза мне выцарапать, и я ничего не мог поделать с этим её состоянием, вот только Лиза обмякает в моих руках, утыкается лбом в моё плечо и принимается рыдать. Она плачет. Я напугал её своим поведением. Добавил ещё больше дёгтя в ту бочку, куда успел нагадить её бывший вчера. Прижимаю её крепче и прикрываю глаза. От неё приятно пахнет розами. Кажется, эта девчонка ещё попьёт немало моей кровушки, но я готов к этому, если так моей дочери будет лучше.

— Я отвезу тебя домой, ты соберёшь вещи и поедешь ко мне. Скажешь своим родителям, что едешь в командировку! А потом мы решим, как быть! — говорю я приказным тоном.

Лиза вздрагивает и поднимает на меня взгляд.

— Не могу, не умею врать маме, — лепечет она.

— Всё приходит с опытом! — отвечаю я, поглаживая её волосы.

«Я тоже не умею жалеть, но тебя ведь пожалел», — мысленно добавляю я.

Пока я везу Лизу к её дому, несколько раз успеваю пожалеть, что пошёл на это. Было в ней что-то такое, отчего моё каменное сердце становилось мягким, но я не понимал своих чувств, просто не мог объяснить их. Наверное, это просто жалость. Я мог бы вынудить её пойти на мои условия сделки, запугать, сделать так, чтобы она выполнила мои требования, но вместо этого решил отпустить. Конечно, это мнимая свобода, но всё-таки я жалел, что поступил именно так. Быть может, где-то глубоко в душе я надеялся на то, что девчонка сбежит? Постарается испариться и больше не попадаться мне на глаза? Я не привык держать пленных…

— Успокоилась? — спрашиваю, когда она перестаёт шмыгать носом и утирать свои раскрасневшиеся щёки.

Она даже не оборачивается в мою сторону, никак не реагирует на вопрос, и я резко выворачиваю руль, перестраивая машину на другую полосу. Нас не хило встряхивает, но девчонка всё равно никак не реагирует, будто она бесчувственный робот. Это немного странно, непредсказуемо и…

— Слушай, я не собираюсь прыгать вокруг тебя и жалеть! Ты сама оказалась в том клубе! Если бы ты была в состоянии назвать мне свой адрес, я отвёз бы тебя домой, и мы забыли бы друг о друге ещё той ночью! Только твоя вина в том, что тебя увидела Алиска. Конечно, она ничего не значит для тебя, я понимаю, но ты попала в руки отнюдь не хорошего мальчика. Я чудовище. Все вокруг боятся меня.

— Я не боюсь! — отвечает Лиза без каких-либо эмоций в голосе.

— Вот как? Считаешь меня недостаточно устрашающим из-за того, что решил отпустить?

— Я просто ничего не боюсь… Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на свои страхи. Если бы вы хотели убить меня, то сделали бы это… Наверное, вы даже не стали бы спасать меня от насильников. Однако вы везёте меня домой, чтобы я забрала свои вещи…

Я понимаю, что девчонка начинает сходить с ума. Она смотрит в одну точку на стекле и не проявляет ни единой эмоции. Её лицо больше напоминает скульптуру, глиняное изваяние, у которого не существует мимики.