(Не)идеальная пара - Надежда Волгина Страница 4

В распахнутое окно врывался птичий щебет. От него-то я и проснулась. И сразу определила, что утро еще очень раннее, хоть и уже рассвело.

Может оно и раннее, но только не для меня. И если не потороплюсь, то опоздаю на первую работу. Потому и вскочила с кровати, невзирая на утреннюю прохладу, прошлепала прямо по холодному полу через весь коридор в туалет. Быстро покончила с утренними процедурами и уже бегом рванула в свою комнатушку, которую вот уже месяц занимала под временное жилье.

– Хоромами точно не назовешь, – вспомнила я, как впервые увидела эту комнатку в день знакомства с Кирой Юрьевной – самой лучшей, хоть и требовательной, начальницей. – Но жить можно, пока не появится возможность снять что-то приличнее. Выбросишь хлам, наведешь порядок… В общем, обустраивайся.

Это было в тот самый день, когда я ушла от Игоря ни с чем и набрела на благотворительный фонд, который за месяц стал мне настоящим домом, и в котором у меня появилось столько друзей, сколько и за всю жизнь не набрала.

Пока одевалась, причесывалась и наводила легкий макияж, вспоминала тот судьбоносный день…

– Кира Юрьевна, кажется, я вам привел работницу, – приоткрыл дяденька дверь в какой-то кабинет.

Я продолжала топтаться у него за спиной, вцепившись в ручку чемодана, словно именно его у меня сейчас и намеревались отобрать. Будущее тогда казалось мне серым и туманным и просвета в нем разглядеть не получалось, как я ни силилась.

– Ну впускай, – раздался из недр кабинета женский голос с явными властными нотками.

– Ни пуха, девица! – подмигнул мне дядечка.

Ну, дядечкой он оставался для меня еще с полчаса, не больше, очень скоро я с ним познакомилась и узнала, что зовут его Михаил Потапович (Потапыч, то бишь, как его тут все звали), и работает он в фонде внештатным водителем на своем УАЗике, который любовно называет буханкой.

– Ты кто же такая будешь? – таким вопросом встретила меня высокая статная дама лет сорока пяти, с пышной гривой каштановых волос и ярко-синими пронзительными глазами. Мне даже сначала показалось, что она в линзах, и только потом я узнала, что таким редким цветом глаз наградила Киру Юрьевну природа.

– Я… Олеся. И мне нужна работа, – смело ответила я, понимая, что скромничать и тушеваться нужно в другом месте и в другое время.

– А получать за свою работу ты сколько хочешь? И что же ты умеешь делать? – без тени улыбки уточнила Кира Юрьевна.

На эти вопросы я тоже постаралась ответить как можно честнее. Да и нечего мне было скрывать.

– А что ты знаешь о благотворительности? – задала Кира Юрьевна новый вопрос, который поставил меня в тупик.

Дело в том, что благотворительностью я раньше не интересовалась. И уж точно не занималась ею сама.

– Ну… это когда богатые люди безвозмездно помогают тем, кто нуждается в их помощи? – расплывчато отозвалась я.

– Ну, в принципе, правильно, – улыбнулась Кира Юрьевна, и я незаметно выдохнула. Кажется, этот экзамен я сдала хорошо. – Ну и ты, наверное, догадываешься, что такие организации, как наша, являются промежуточным звеном между богатыми людьми, как ты их назвала, и нуждающимися в нашей помощи.

– Теперь я это знаю, – с улыбкой закивала я в ответ.

– Работа наша отчасти и заключается в поиске таких вот богатых людей. Но не только в этом… Нюансы нашей работы ты узнаешь, если согласишься присоединиться к нам…

– Я согласна! – тут же выпалила я.

– Да не торопись ты, – тихонько рассмеялась Кира Юрьевна. Я же подумала, что получается у нее это очень женственно и элегантно. Не то что у некоторых, которые ржут «аки кони», как выражалась моя мама. И вечно она ругала меня за мой громкий смех. А что я могу поделать, если по-другому не получается? – Работу мы тебе предоставить можем, но вот получать ты за нее будешь очень мало, особенно на первых порах. Потому и с сотрудниками у нас такая напряженка, мало кто согласен трудиться практически на общественных началах. Не чистое волонтерство, конечно, все официально. Но зарплаты у нас маленькие, – немного грустно закончила Кира Юрьевна.

– А мне много и не надо! – бодро заявила я, радуясь, что все так удачно складывается.

– А почему ты с чемоданом? – перевела Кира Юрьевна взгляд на оный, который был слишком велик для меня и никак не желал за мной прятаться.

– Потому что… – а что ответить-то? Честно – что я ушла от парня, который мне изменил? А если эта дама слишком благочестива и не приветствует сожительство во грехе, как выражалась моя бабушка про нравы современной молодежи? Не повлияет ли это на мое трудоустройство, которое я уже считала у себя в кармане? – Тебе жить есть где? – пришла она мне на помощь.

И тут я вынуждена была признаться, что временно бомжую. Ну и тогда мне выделили вот эту комнатушку, здесь же, в нашем центре, которую за месяц я превратила в уютное гнездышко. Конечно, сначала я испугалась ее размерам и захламленности. Но были бы руки, как говорится, да еще желание… У меня все это было, и в бардаке я, разве что, первую ночь провела. А потом все привела в порядок и даже считала свое временное жилище уютным.