Час на соблазнение - Джанис Мейнард Страница 4

– Нет, ничего, – быстро ответила она. – Может, выпьем чего‑нибудь?

Квинтен налил в бокал шампанского и протянул ей.

– За встречу, – произнес он.

Беря бокал, Кэти слегка коснулась его пальцев. Она заметила, что шампанское было ее любимое. Неужели он запомнил ее предпочтения?

– Мне приятно, что ты помнишь, как я люблю это шампанское.

Квинтен сделал небольшой шаг ей навстречу. В глазах его вспыхнул какой‑то огонек.

– Я помню каждый момент, проведенный с тобой, Кэти, – тихо ответил он. – Тебя нелегко забыть.

Кэти замерла – ей показалось, что даже пульс ее замедлился, – едва удерживаясь от того, чтобы не броситься в его объятия.

– Мне не следовало приезжать, верно? – прошептала она.

– Может, и нет, – отозвался Квинтен, и взгляд его скользнул по ее губам.

– Что ты имеешь в виду?

– Мотыльки не могут не лететь на пламя.

***

Через полчаса Квинтен, сидя за столом напротив своей помощницы, проклинал себя за глупые и неосторожные слова, брошенные Кэти. В глазах ее ясно читался интерес к нему – и это не было игрой его воображения или попыткой выдать желаемое за действительное. Он знал Кэти и прекрасно помнил выражение ее лица, когда она просыпалась поутру в его объятиях после страстной ночи любви.

– Прости, – произнес он, но слова прозвучали наигранно, нелепо. – Мне не следовало говорить с тобой в таком тоне. Могу тебя заверить: это больше не повторится.

Кэти удивленно посмотрела на него.

– Ты в этом уверен? – осторожно спросила она. Настал черед Квина удивляться – он даже вздрогнул, чувствуя себя так, точно девушка его поддразнивала.

– Я просто этого не допущу.

– Как самоуверенно, – покачала головой Кэти. – Мы с тобой оба взрослые люди, а эта ситуация временна. Так стоит ли винить себя за короткую интрижку?

– Тебе меня не уговорить – а ты этого и добиваешься, верно? – Квинтен бросил взгляд на дверь, ожидая, что с минуты на минуту войдет миссис Петерсон.

– Не могла удержаться.

Квинтен сделал глоток шампанского.

– А ты все такая же, верно?

Кэти провела подушечкой большого пальца по ножке бокала. Этот жест был таким откровенно сексуальным и провокационным, что Квинтен ощутил, как по телу побежали мурашки.

– Мне нравится играть с тобой, Квин, – подтвердила девушка. – Все в компании на цыпочках ходят вокруг шефа, но я‑то знаю правду. Ты хороший мальчик, когда тебя гладят по шерстке. – Кэти насмешливо улыбнулась, и от этого Квинтен на миг затаил дыхание. Что с ним, черт побери, происходит?

– Возможно, нам стоит обсудить предстоящую работу, – произнес он, меняя тему.

Тут вошла Лидия с подносом, на котором красовались два чудесных десерта крем‑брюле.

– Надеюсь, вы ждете десерт, – радостно произнесла она. – Крем готовила по рецепту бабушки, пальчики оближешь.

Кэти принялась за поданное блюдо с энтузиазмом.

– О боже, – простонала она с набитым ртом. – Это даже лучше, чем секс.

Невозмутимая горничная ухмыльнулась.

– Не поручусь за это, но желаю вам приятного аппетита. Я сейчас уберу на кухне и уйду. Увидимся завтра утром.

Квинтену пришлось заставить себя взять ложку. Не то чтобы десерт был невкусным – скорее, ему стало внезапно печально, когда он осознал, что остается в огромном доме наедине с женщиной, которую не может уложить в постель, хотя очень этого хочет. Однако, едва проглотив кусок, он встал и сконфуженно произнес:

– Прости, мне пора в спортзал. Тебе здесь все нравится?

Кэти посмотрела на него так, точно прочитала его мысли.

– Все прекрасно, – произнесла она. – Когда хочешь начать утром работать?

– Миссис Петерсон подаст завтрак в восемь тридцать, – угрюмо произнес Квин. – Поедим, и можешь рассказать мне обо всем, что требует моего внимания.

– Ты уже поставил дом на пульт? – спросила Кэти внезапно.

– Нет, но можешь не переживать, здесь абсолютно безопасно.

– Я в этом не сомневаюсь – хотела вечером прогуляться.

Квин нахмурился.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты шла гулять одна.

– Ты же только что сказал, что здесь безопасно. – Кэти вытерла губы салфеткой и тоже поднялась из‑за стола.

– К нам тут порой забредают медведи и лоси, а они весьма непредсказуемы, – возразил Квин.

– Я выросла в походах с родителями, – заверила его Кэти. – И прекрасно знаю, что делать при встрече с животными.

Квин же не хотел так просто сдаваться, и что‑то ему подсказывало, что его упрямство абсолютно не связано с таящейся рядом опасностью.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? – спросил он внезапно. – Дай мне час на сборы.

Кэти удивленно посмотрела на него:

– А как же твоя нога?

– Я не инвалид, – резко бросил Квинтен, задетый за живое. – Нога полностью восстановилась после операции. Просто мягкие ткани еще не совсем вернулись к прежнему состоянию, на это требуется еще около шести недель. Доктор хочет, чтобы я вел себя аккуратно.

Кэти покачала головой.

– Не могу и представить себе этого – мужчина, привыкший рисковать, буквально привязанный к своему дому.

– Я думал, ты мне посочувствуешь.

– Так это все, чего ты хочешь от меня? Сочувствия?

– Ты раньше была добрее, мягче.

– Ты что, головой ударился, попав в аварию? Я та же, какой была всегда.

На миг между ними словно проскочила искра.

– Час, – процедил Квин. – Мы идем гулять вдвоем.

Кэти молчала так долго, что ему стало физически нехорошо от напряжения. Наконец она кивнула:

– Хорошо. Полагаю, это даже к лучшему, я ведь не ориентируюсь здесь. Не хотелось бы упасть с обрыва в океан.

Квинтен облегченно вздохнул.

– Хорошо. Встретимся в холле в девять.