Дрессировщик. Искупление - Ольга Николаева Страница 4

Теперь, когда сомнения и страхи немного отпустили… Отпустили не до конца: Женя так и не смогла полностью поверить словам Валерия о том, что ничего плохого в его планах нет, слишком хорошую науку уже получила до этого… Теперь, когда можно было не бояться за свой завтрашний день и не ждать, что проведешь его в страшных муках, появилась новая проблема: девушка просто не могла придумать, чем занять свой день.

Не очень-то общительная и раньше, она редко встречалась с ровесниками, не выходила из дома без надобности, не стремилась развеяться в многолюдной толпе торгово-развлекательных центров. Зато ей хватало необременительных разговоров со Светой, книг, увлекательных бесед по вечерам с Игорем, пока эти беседы не превратились во что-то большее… И многочасовых раздумий о нем — хозяине всех ее мыслей и желаний. Раньше думать об Игоре она могла постоянно, и даже повторения одного и того же ее нисколько не раздражали.

Сейчас она не могла позволить себе такой роскоши. Приходилось гнать Суворова из собственной головы, а он просто так не изгонялся. Любая, самая отдаленная ассоциация, снова приводила к тому, что начинала звучать заезженная пластинка: «Как? как он мог так поступить со мной? Ведь никогда не показывал, что относится как к вещи? Заставлял быть человеком, воспитывал, учил… Что потом изменилось? И почему так внезапно? Или это было уже давно, а я просто не замечала?»

А потом возникали различные импровизации на эту тему: Женя додумывала слова и фразы, искала новые смыслы в том, что слышала и запомнила навечно; сочиняла продолжения разговоров, после которых Игорь был бы просто обязан отнестись к ней по-другому, а она, дурочка такая, не сообразила тогда, и теперь вот расплачивается за свою глупость.

Эти мысли ранили и сбивали с другого настроя: Игорь был в ее жизни, но вот закончился. И она обязана жить по-другому. Без него и без воспоминаний.

Но избавиться от них не помогали ни книги, ни телевизор с какими-то передачами без идеи и смысла, ни прогулки по территории. Когда Женя предложила Юлии свою помощь в делах по дому или хотя бы по саду, та посмотрела на нее с непередаваемым ужасом, только что руками не махала, отказываясь.

— Валерий, я хочу устроиться на работу. Вы не против? — выпалила свой вопрос, как только снова встретила мужчину. Он как-то не стремился пересекаться со своей вынужденной гостьей, да и вообще редко показывался дома. Говорил, что крайне занят делами, и поэтому предпочитает оставаться в городской квартире.

— Хм… Тебе чего-то не хватает, Женя? Так ты скажи. Дам тебе денег, отправлю водителя — съезди, купи. Можно и не ездить, а заказать по интернету. Доставка сюда работает, хоть и дороже, чем по городу. Мне курьеры даже пиццу привозили.

Симонов, поедающий пиццу, — это был новый образ, потрясший воображение Жени. Она уже несколько раз замечала, что мужчина очень требователен к еде: на стол подавались всегда очень сытные, но здоровые, «правильные» блюда. Ни разу не видела жареного, острого, слишком жирного… Алкоголя — тем более. Стеснялась спросить, по какой причине. Решила, что каждый имеет право сходить с ума по-своему. А если это полезно для здоровья — так тем более, пускай сходит.

— Что ты так смотришь на меня? Не веришь, что курьеры рискуют сюда добираться? — Валерий, похоже, был в отличном настроении. Скинул пиджак, поиграл мышцами под туго натянутой рубашкой, галстук отпустил. У него было прекрасное телосложение, да еще, наверняка, и занятия в спортзале — Женя плохо понимала в мужских телах, но даже ее неискушенный взгляд находил, что фигурой Валерия можно любоваться. Как статуей. Потому, что красивая.

— Не верю, что вы заказываете себе пиццу. Вы и фастфуд — это что-то несовместимое. — Она ощущала себя вполне комфортно рядом с мужчиной. Не так, как с Игорем, когда хотелось обдумать каждое мельчайшее движение и жест. Наверное, потому, что уже устала волноваться. Вообще от всего устала. А мнение Симонова на ее счет вообще ничуть не трогало.

— Ну, пиццы бывают разные, не только из фастфуда… Хорошие итальянские рестораны умеют готовить так, что пальчики оближешь… — Валерий мечтательно приложил к губам собранные в пучок пальцы и смачно причмокнул, успешно пародируя манеру итальянцев.

— Ну, наверное, да… Не подумала об этом даже.

— Значит, не ела хорошую пиццу. Иначе бы в голову не пришло называть ее фастфудом.

— Да, вы правы, как-то не приходилось.

— А Игорь не водил тебя в итальянские рестораны? Или просто пиццу не заказывали? Это глупо, конечно…

— Нет. Не водил. — Она жутко не любила, когда Валерий упоминал о Суворове, даже вскользь. Вообще предпочитала забыть его имя. Получалось плохо, да еще и эти бесконечные разговоры. А новый хозяин — как ни крути, по-другому относиться к мужчине еще не выходило, будто специально делал так, чтобы Женя ничего не забыла.

— А куда водил? Любопытно даже.

Женя опустила глаза. Ей, отчего-то, лишь в этот момент стало неимоверно стыдно, что их отношения с Суворовым проходили за плотно закрытыми дверьми. И она не видела очень многого из того, что обычно делают все пары.

— Что? Вообще никуда? — Валерий правильно оценил ее молчание. — Вот козел…

— Были причины для того, чтобы не афишировать… — сама не смогла бы сказать, кого защищала больше: Суворова с его нежеланием светиться или себя, на все согласную и безропотную.

— Какие? Он что, женат, а тебя держал в любовницах? — мужчину не устроил такой ответ. Он, отчего-то, разозлился.

— Нет.

— Может, ты замужем? А он любовником был? — Валерий давил, как никогда еще не делал до этого.

Женя только отрицательно покачала головой.

— Вы — стандартная пара. Он — не женат. Ты — не замужем. Что мешало показаться людям на глаза? — Логичность его рассуждений убивала еще больше, чем старые не озвученные сомнения. — Понимаю, он бы мальчика вывел в свет, это был бы тот еще атас. Или какую-то кошелку старую… Хотя, кошелкой в наше время никого не удивишь. Было б лицо натянуто да сиськи сделаны…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девушка поморщилась — это звучало чересчур цинично, даже для нее, привычной к подобным рассуждениям, и при этом слишком похоже на правду.