Я тебя у него заберу - Элла Савицкая Страница 4

Отчего-то я только сейчас вспоминаю, что на мне из одежды всего-то домашний топ и шорты. Слишком откровенно, как для первой встречи. Неправильно.

Становится жутко неудобно и стыдно. Боже, передо мной двое незнакомых парней, а я свечу перед ними своими ногами. На которые, кстати, и смотрит темноволосый парень. Исподлобья обводит меня ничего не говорящим взглядом. Настолько медленно, что краска начинает печь щеки, а кожа на ногах искрит, как будто горит изнутри. Хочу схватить полотенце и прикрыться им. На меня так откровенно никогда не смотрели.

Добравшись до моего лица, парень встречается со мной темными глазами. Сглатываю, когда уголок его губ поднимается, искривляясь в ухмылке.

— Демьян.

— Я — Мариам.

— Мы в курсе.

Хмыкнув, он щурится видимо от боли, потому как его губа тоже разбита.

— Я сейчас, — спохватываюсь, понимая, что нужно принести аптечку.

А еще переодеться.

Оставив гостей на кухне, быстро отправляюсь наверх, чтобы взять коробку с медикаментами, и невольно прикладываю ладонь к щеке. Горит. А руки кажутся ледяными в контрасте с пылающей кожей.

Наверное, так бывает, когда в одну секунду привычная жизнь меняется, обретая какую-то новую цель для существования. Моя изменилась в тот момент, когда Давид привел этих двоих к нам домой. Порой, чтобы зациклиться на человеке, хватает всего одного взгляда. Я зациклилась буквально несколько минут назад, но пойму это гораздо позже.

Быстро переодевшись в бриджи и футболку, достаю из ящика в холле коробку и возвращаюсь на кухню.

Давид как раз поставил в кофеварку чашку для кофе, а парни заняли места за столом.

— Отлично, спасибо, сестренка, — заметив меня, Дав снова подмигивает, как делает всегда, когда пытается ободрить или поддержать.

— Я могу чем-нибудь помочь? — интересуюсь, пока брат достает антисептики с упаковкой ваты.

— Нет. Разве что покормишь нас.

Парни начинают смеяться и кивать, а я успокаиваюсь. Голодный мужчина — здоровый мужчина, так всегда дедушка говорил.

— Конечно. В духовке мясо в горшочках скоро будет готово. А вот булочки пока испечь не успела.

— Ничего, мы подождем.

Улыбаюсь и, отойдя к столешнице, снова берусь за тесто. Пока парни что-то обсуждают, я быстро формирую булочки с яблочной начинкой. Любимые булочки папы. Немного некомфортно крутиться на кухне, когда за спиной чужие люди, еще и парни, но в скором времени духовка издает сигнал о том, что ужин готов, и я выставляю на стол обещанные ароматные горшочки.

Саша благодарно кивает и тянет носом пар, когда я придвигаю один к нему.

— Господи, женщина, ты сотворила чудо. Еще никогда не видел, чтобы в семнадцать лет так готовили.

Всегда приятно слышать комплименты, поэтому я улыбаюсь. Брат вышел переодеться, оставив меня наедине с гостями.

— Спасибо. Мама с детства учила меня готовить. Надеюсь, начинка тебе понравится не меньше, чем внешний вид.

— Мне уже нравится. Внешний вид охеренный, — немного нагловато звучит справа, и мне требуется секунда, чтобы догадаться, что говорит Демьян скорее о блюде, чем обо мне.

Хотя смотрит в этот момент мне прямо в глаза, отчего вдоль позвоночника прокатывается мелкая дрожь, и я снова рядом с этим парнем чувствую себя так, словно топчусь по иголкам. Немного нервно подталкиваю к нему его порцию.

— Приятного аппетита.

— Спасибо, котенок, — ослепительно улыбнувшись, он загоняет меня в ступор подобным обращением.

— Демьян, — голос брата довольно резко и предупредительно звучит со стороны двери. Давид входит и становится рядом со мной, — я же просил.

Просил? О чем он просил?

Демьян переводит взгляд мне за спину, и несколько секунд эти двое общаются на каком-то ментальном уровне. Я не решаюсь встрять между ними. Даже Саша, цокнув, начинает просто есть, не дожидаясь остальных. Улыбка с лица Демьяна сползает, и уже через секунду он едва заметно кивает головой.

Уже спустя несколько минут напряженная атмосфера растворяется. Я ухожу в свою комнату делать уроки, а из кухни то и дело доносится веселый смех.

Когда пришел отец, Давид рассказал ему о случившемся, и с тех пор двери в наш дом для его друзей были открыты всегда.

Я же догадалась о смысле тех гляделок только спустя некоторое время. С того самого вечера Демьян больше не смотрел в мою сторону. Нет, он здоровался, даже общался довольно тепло и радушно. Вот только котенком не называл еще целых полгода и обращалсяскорее как с младшей сестрой.

И хоть я отчетливо понимала, что будущего у нас нет, но думать о нем начала все чаще и чаще.