Подруги так не поступают - Эльвира Смелик Страница 4

– Тётя Галя сейчас занята. Подойти не может.

«Тётя Галя». С ума сойти. И чем это она занята? Или всё-таки не желает разговаривать?

– А вы кто? – поинтересовался невидимый собеседник, сначала вот так, по-простому, а потом исправился: – Кто её спрашивает?

– Знакомый, – доложился Марат. – Мы вместе в школе учились.

– Понятно, – солидно выдала трубка.

– А ты кто?

– Я? Тоже знакомый. Знакомая. – Голос стал ещё более деловым и твёрдым. – Я передам, что вы звонили. А сейчас мы уходим. Извините. До свидания.

Телефон сдавленно крякнул и замолчал.

Офигеть! Вот же попал. Марат коротко хохотнул.

Этой бы «знакомой» работать секретарём-референтом у какого-нибудь большого начальника. В будущем, конечно, когда вырастет.

Надо, кстати, взять на заметку. Такой «профессионал» и самому в работе пригодится. Интересно бы на неё посмотреть. Кто она вообще такая, для кого Галка – тётя. И кто та пискля, первой ответившая на звонок? У Галки всё-таки уже есть дети? Несмотря на то, что она не замужем.

Марат отодвинул в сторону блокнотный листочек.

Ну, может, он потом ещё позвонит. Тогда и выяснит.

И не позвонил. Замотался, время прошло, эмоции улеглись, впечатления поблёкли, интерес пропал. Да и номер, наверное, бесследно затерялся. И вдруг, спустя два года, Галка позвонила сама.

Увидев незнакомый номер на экране мобильника, Марат досадливо поморщился, но вызов не сбросил, хотя откликнулся, скорее всего, не слишком приветливо:

– Да. Слушаю.

– Марат? – прозвучало вопросительно-осторожное.

Он и тогда не понял, кто это, и голос не сразу узнал.

– Я. А-а… – хотел даже сам спросить, но собеседница опередила:

– Это Галя Рогозина.

И пауза повисла. Словно Галка хотела уточнить «Помнишь такую?», но не решалась, или стеснялась, боялась его обидеть. А он просто растерялся: кого-кого, а вот её никак не ожидал услышать, хотя и соврал чисто из вежливости:

– Да, Галь. Я понял.

– Мы-ы… – протянула она, сначала тоже нерешительно, но потом уверенно договорила: – можем встретиться?

– Что-то случилось?

Хорошо, что первым не «Зачем?» вырвалось, а то бы она ещё восприняла, как негодование или возмущение, а Марату реально стало интересно. Ну и насторожило немного.

– Да, случилось, – подтвердила Галка, но без лишней экспрессии, достаточно буднично и спокойно. – Но… не хотелось бы по телефону. – Добавила с прежней осторожностью. – Если, конечно, ты сможешь.

– Да смогу. Не проблема. – Марат невозмутимо дёрнул плечом, хотя собеседница в данный момент не могла его видеть. – Говори, когда лучше. Сегодня? Прямо сейчас?

– Нет, – возразила Галка после коротенькой паузы, – не обязательно сегодня. Если завтра? С трёх до шести. Когда приёмное время.

– Приёмное время? – озадаченно повторил Марат, но спросить ни о чём не успел, потому что Галка продолжила сама:

– Конечно, если что, можно договориться – пустят и в другое.

– Стой, стой, стой! – не выдержал Марат, недовольно поморщился, ощущая себя абсолютно запутавшимся в происходящем идиотом. – Куда пустят? Галь, скажи уже толком. Причём тут «приёмное время»? Почему могут не пустить? Ты, вообще, где сейчас?

– Я… – она в который уже раз помедлила, прежде чем произнести фразу до конца: – в больнице.

– В больнице? – Непонятное происходит. Вместо того, чтобы высказывать что-то дельное, Марат тупо повторяет, а осознание приходит с задержкой. – Что с тобой?

– Да так. Ничего особенного, – убеждённо заверила Галка, но Марат не особо поверил. К чему тогда этот звонок? Стесняется прямо сказать?

– Тебе деньги нужны на лечение?

– Нет, – снова интонации достаточно убеждённые. – И давай всё-таки не по телефону.

– Ну хорошо, – согласился Марат и тут же выставил встречное условие: – Но тогда не завтра, а сегодня. В три. – Хотя нет, в три у него не получится. – Или чуть позже. Но до шести точно буду. Говори, какая больница.

– Областная. Третий корпус, второй этаж. Палата шестнадцать, – исчерпывающе доложила Галка, словно в школе у доски отвечала. – Или позвони, я выйду. Там в холле диванчики есть. Специально для посещений.

– Да ладно, разберусь на месте, – Марат самонадеянно хмыкнул, но вовремя вспомнил, что к больным обычно с пустом не ходят. – Тебе привезти что-нибудь? Ну… там… ну не знаю. Сок? Фрукты?

– Не надо ничего, – кажется, Галка улыбнулась, добавила: – Просто приезжай.

И от этих слов, от интонаций, с которыми они прозвучали у Марата, ну, не то чтобы сердце защемило, а как-то не по себе стало, словно… А даже не разобрать, что за ощущения. Вроде и тревога, и беспокойство, и необоснованная радость, а с нею вместе и столь же необоснованная грусть, и сочувствие, и жалость. Или сожаление? О чём-то давнем, что уже не исправить и, тем более, не отменить.