И вновь искушение - Сюзанна Энок Страница 4

— Он любил носить бриллианты? — пошутила Эванджелина, трогая ожерелье, чтобы увидеть, как переливаются камни в свете свечей.

— Ой, что ты! Он был неуклюжий болван. Он совершал всевозможные дурацкие поступки, как, например, пытался съехать на старом бильярдном столе по перилам лестницы. — Наклонившись, она дотронулась указательным пальцем до камня. — Ты только посмотри. Подвеска с четырнадцатью бриллиантами. Ты блистала и раньше, а теперь ни один мужчина не сможет устоять перед тобой.

Эванджелина, слышавшая подобные высказывания и прежде, обычно закатывала глаза и вместе с матерью смеялась. На сей раз, однако, ее отчего-то охватила дрожь. Кто-то этим утром был не в состоянии устоять перед ней. И какой это был поцелуй!

— Я хочу надеяться, что мужчины будут больше беспокоиться о том, чтобы я не устояла перед ними, — сказала она. — Пока что в нашем списке остались лорд Дэпни и лорд Редмонд.

Выпрямившись, виконтесса постучала по подбородку.

— Дэпни или Редмонд? Гм… Оба хорошие претенденты. Ты приобретешь богатство, титул и престиж с любым из них, но Дэпни гораздо моложе. Ему сколько — кажется, двадцать один?

Эванджелина кивнула:

— Всего лишь на два года старше меня.

— Это мне по душе. Молодые люди легче поддаются перековке. Он влюблен в тебя?

— Похоже, да. Однако я думаю, что Редмонд потребует меньших усилий.

— В любом случае мы должны быть абсолютно уверены. Мужчины имеют привычку не показывать своих истинных намерений, пока они не заманят леди в неравный союз.

Эванджелина улыбнулась:

— Ну, это когда мы позволим себя заманить.

— Именно. И как ты понимаешь, выявление всех недостатков и способов их обуздания дает нам преимущество.

Раздался стук в дверь. Доретта открыла, и в комнату вошел отец Эванджелины.

— Я слышал, что твоя тетя подарила тебе ожерелье с бриллиантом, Джилли, — сказал Джон, виконт Манроу, с улыбкой. — Я пришел посмотреть на него.

Эванджелина хотела, было подняться, чтобы показать украшение отцу, но виконтесса толкнула ее в плечо, принуждая оставаться на месте.

— Не сейчас, Джон, — сказала мать. Она махнула рукой и нахмурилась, когда повернулась к мужу лицом. — И потом, ты не можешь быть в этом наряде сегодня вечером. Ты ведь знаешь, что я смотрюсь не очень хорошо рядом с цветом беж. Надень темно-зеленый костюм, он отлично дополняет мой желтый шелковый наряд.

Виконт кивнул:

— Да, конечно, дорогая. Приношу извинения, — быстро произнес он и вышел из комнаты.

— Обычно я терпимо отношусь к его глупости, но если ему позволить хотя бы раз вырядиться в бежевое, он подумает, что можно одеваться так всегда, когда ему заблагорассудится.

— Он старается, если ты даешь ему правильное указание, — возразила Эванджелина, снова сосредоточив внимание на сверкающем бриллианте.

— Надеюсь. — Виконтесса пригласила Доретту к большому гардеробу. — Джилли должна надеть голубое или зеленое платье, чтобы оттенить ожерелье. — Она повернулась к дочери: — Знаешь, очень жаль, что ты не можешь носить бриллиант каждый вечер. Он так смотрится на тебе. Но мы не можем позволить людям думать, что у тебя нет других украшений.

Эванджелина подняла руку, чтобы расстегнуть изящную защелку ожерелья. Ее мать перестала думать о проклятии фамильной драгоценности даже быстрее, чем она сама. Инцидент с каретами был просто-напросто результатом усталости кучера пьяного в стельку пассажира. Что касается поцелуя, то она вообще не упомянула о нем. Просто было дурацкое объятие со стороны подгулявшего мужчины, которое не имеет никакого значения. Эванджелина аккуратно сложила ожерелье в шкатулку.

В дверь снова постучали.

— О Господи, — пробормотала виконтесса, — до чего же твой отец бестолковый! — Она подошла к двери. — Скажи Уоллису, какой наряд я хочу для тебя. Твой камердинер неплохо разбирается в моде.

Однако когда она открыла дверь, перед ней предстал не виконт, а дворецкий.

— Простите меня, миледи, — сказал он, — но к мисс Манроу пожаловал гость.

— Хорошо, Клиффорд, — сказала Эванджелина, убирая бриллиант. — Я сейчас спущусь. А кто это?

— Маркиз Роли. — Он протянул красивую визитную карточку на серебряном подносе. Золотистая ветка плюща окаймляла карточку, в центре жирным стилизованным шрифтом значилось имя.

Виконтесса нахмурилась:

— Маркиз Роли? — Она подняла карточку. — Мы вычеркнули его из списка потенциальных супругов несколько недель назад. Зачем он пожаловал к тебе?

— Не имею понятия. — Эванджелина встала. — Мы никогда с ним даже не встречались. Возможно, он восхищался мною издалека и не знает, что его уже отвергли.

Виконтесса хмыкнула:

— Очень может быть! Бедняжка… Клиффорд, ты слышал мисс Манроу. Она сейчас спустится вниз.

— Слушаюсь, миледи.

Пока Доретта поправляла волосы Эванджелины, виконтесса подошла к окну и отодвинула шторы.

— На подъездной дорожке вижу красивого арабского скакуна. — Она повернулась к дочери: — Лорд Роли… Это не он скупил те французские картины?

— Я что-то слышала об этом.

— Мы не можем допустить, чтобы наши друзья думали, будто мы поддерживаем сторонника Бонапарта.

— Мама, не беспокойся! Этого не будет. И если он заговорит со мной по-французски, я немедленно выгоню его.

Она плохо помнила, что им удалось узнать о Роли. Было так много имен в первом списке, пока они не начали процесс исключения. Французские картины и репутация либерала в палате лордов сделали его неприемлемым.

В сопровождении Доретты, следовавшей за ней, Эванджелина спустилась по лестнице. Клиффорд ожидал их возле утренней комнаты и открыл дверь, когда они приблизились.

— Лорд Роли, мисс Манроу, — объявил он и отступил назад, давая ей возможность войти.

Она вошла в комнату и увидела у окна улыбающегося высокого широкоплечего мужчину.

— Лорд Роу… — Эванджелина запнулась. Боже, это он! — О, это вы!

Коннолл Аддисон наклонил голову. Очевидно, он произвел на нее впечатление! Хотя странно, что даже без приятного флера, который вчера наложил бренди на его восприятие, мисс Манроу была… очаровательной. Возможно, перевозбужденный мозг преувеличил его представление об остром язычке, но в отношении других ее качеств он не ошибся.

— Я нашел книгу, — сказал Коннолл, протягивая ей том. Она поджала губы, явно делая все возможное, чтобы не соприкоснуться с ним пальцами.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Вы, случайно, не прочитали ее? Она вскинула красивую бровь:

— Вы думаете, что я ношу ее с собой для того, чтобы цитировать прогрессивные мысли непосвященным? Или вы просто считаете меня неграмотной, которая таким образом пытается привлечь к себе внимание?