Ни слова о любви - Берта Эллвуд Страница 39

Роскошный римский дом Арнотти был полон гостей. Смокинги мужчин, разноцветные вечерние платья женщин, блеск драгоценностей, счастливые улыбки, веселый смех, искрящееся шампанское. Казалось, весь цвет римского общества собрался в гостях у Анны Арнотти, чтобы отметить знаменательное событие — крестины ее замечательных детей. Из Америки прилетели Сантано и Вильма; родители Серхио оторвались на несколько дней от игорных столов Монте-Карло и расточали улыбки своим внукам. Детей завалили подарками, и Анна боялась, что дом не выдержит нашествия плюшевых игрушек, ажурных комбинезончиков и распашонок, яркой детской посуды, золотых цепочек и крестиков.

Малыши не знали, что явились причиной встречи такого большого количества взрослых людей, которые оторвались от своих повседневных дел, чтобы присутствовать на их крестинах. За них радовалась их мать. Анне было чрезвычайно приятно видеть вокруг себя в такой день родные лица и принимать искренние поздравления. Ничьи завистливые глаза не останавливались на сияющей Анне, потому что Серхио пригласил только избранных, верных и преданных друзей, и они искренне восхищались счастливой матерью.

Анна с нежностью посмотрела на двойную кроватку, стоявшую под небольшим навесом из живой зелени. Малыши сладко посапывали, не обращая внимания на суматоху вокруг. Конечно, детей давно пора унести в комнату, но ей хотелось еще немного побыть с ними, полюбоваться самой и показать гостям, каких чудных крошек она произвела на свет.

Последствия выкидыша никак не отразились на ее здоровье, и роды прошли удачно. Анне показалось, что все произошло буквально за несколько минут, но потом Серхио рассказал ей о трех часах мучений, через которые ему пришлось пройти, сидя в соседней комнате и переживая за нее. Он измучился не меньше, чем Анна. Но зато какое было ошеломляющее счастье, когда они впервые взяли на руки своих малышей.

То, что детей будет двое, семья Арнотти выяснила на первом же осмотре Анны в Италии. Они невероятно обрадовались и срочно бросились обставлять детскую так, чтобы в ней хватило места для двоих. Анна удивлялась, как они успели к родам, ведь надо было сделать так много! Определять пол детей они не стали, полагаясь во всем на волю Господа, и в положенное время на свет появились Сантано Серхио Арнотти и Анна Анжела Арнотти, причем мальчик не уступил дорогу сестренке и первым покинул материнское чрево. Анна таяла от восторга, замечая в лице своей крошечной дочки черты обожаемого мужа, а Серхио уверял, что малыш Сонни — точная копия матери, хотя все остальные родственники, не ослепленные любовью до такой степени, видели, что если дети и похожи на кого-то больше всего, так это друг на друга, а черты обоих родителей гармонично слились в них. Поначалу их никто не мог различить, даже счастливый отец, и только Анна всегда знала, где Сонни, а где Анжела, даже если малыши были одеты абсолютно одинаково. Материнское сердце ничто не может обмануть.

Анна оторвалась от созерцания своих детей — кто-то позвал ее. Она обернулась и увидела Серхио, который пробирался сквозь толпу, стараясь не столкнуться с официантами, разносившими шампанское. Ему необыкновенно шел элегантный белый смокинг, сшитый специально к крестинам. Как он только умудряется выглядеть настолько ослепительным, подумала Анна. Многие женщины провожали глазами ее неотразимого мужа, и Анна каждый раз ощущала легкий укол ревности, хотя она прекрасно знала, что его сердце принадлежит только ей.

— Малышам пора в дом, cara.

Серхио подошел совсем близко, и Анна почувствовала, как в ней нарастает знакомое желание. Они уже более двух лет вместе, имеют двоих детей, но их влечение друг к другу не ослабевает, а становится с каждым днем сильнее. Если такое возможно.

— Хорошо, давай отнесем их наверх. — Анна наклонилась к мирно сопящим крошкам. — Пора вставать, зайчики. Мама отнесет вас в вашу теплую постельку, чтобы гости не мешали вам крепко спать.

Сонни немного похныкал, когда его так бесцеремонно разбудили, но Анжела даже не пискнула.

— Молодец, доченька. Сразу виден папин характер, — сказала Анна.

— Скорее мамино упрямство, — возразил Серхио, забирая у нее малышку. — Вот увидишь, она еще устроит нам веселую жизнь, когда подрастет немного! Недаром ее имя никак не желает сокращаться. «Сантано» съежился до «Сонни», а «Анжела» упрямится, — со смехом добавил он.

Анна улыбнулась мужу, и они понесли детей в дом. Анна специально отказалась от услуг няни и справлялась со всем сама. Приходилось тяжело, особенно вначале, когда дети плакали по ночам и почему-то всегда по очереди, не давая измученным родителям ни минуты покоя.

— Я удивляюсь, как такие крошечные существа могут производить столько шума, — говорил Серхио в таких случаях, но беспрекословно вставал, чтобы напоить малышей очередной порцией молочка из бутылки или просто покачать на руках.

Анна тоже предпочитала недосыпать и срываться с места, едва услышав плач из детской, так как не могла и подумать о том, чтобы доверить своих детей постороннему человеку. Слава Богу, у малышей есть родители, которые в состоянии позаботиться о них!

Они уложили детей в постельки. Анжела так и не проснулась. Она лишь сладко почмокала губами, когда отец уложил ее на розовую кружевную подушечку. Кроватки малышей стояли рядом и отличались только цветом постельного белья, зелено-голубого у Сантано и бело-розового у Анжелы. Резная колыбель, в которой спал Сонни, принадлежала семье Арнотти уже более двухсот лет, переходя из поколения в поколения, а для маленькой Анны колыбель делалась на заказ, но она была точной копией старинной колыбельки, расписанной диковинными цветами и райскими птицами. Анна задернула полог и влюбленно посмотрела на мужа.

— Надо вернуться к гостям. Невежливо бросать их одних.

— Я думаю, что наши гости прекрасно обойдутся без нас некоторое время. Там мои родители и Сантано, так что без хозяев они не остались. Мы можем посвятить немного времени друг другу.

Серхио методично наматывал на руку шелковый поясок, охватывающий талию Анны, придвигая жену к себе все ближе и ближе и, когда его рука дотронулась до ее талии, у Анны перехватило дыхание. Она чувствовала его возбуждение и отвечала ему тем же. Мы все так же хотим друг друга, как и два года назад, причем я по-прежнему теряю контроль над собой в большей степени, чем он. Как ему удается сохранять трезвость рассудка, не знаю, думала Анна, наслаждаясь жаркими поцелуями Серхио. Он выпрямился во весь рост, и она ловкими пальчиками стала расстегивать его рубашку, обнажая смуглое мускулистое тело. Серхио легко поднял ее на руки и понес в смежную с детской комнату.

— Я говорил тебе, что безумно люблю тебя? — спросил он, оторвавшись от ее бархатной кожи.

— Да, — ответила Анна, задыхаясь от счастья, — но я не устану слушать это, даже если проживу тысячу лет. Мы слишком долго не говорили друг другу ни слова о любви…