Возьми меня с собой - Патриция Филлипс Страница 39

К тому времени как впереди показалась галантерейная лавка Данна, Дженни была вне себя от ненависти и горя. Дженни вошла в дом, никем не замеченная, и это счастливое обстоятельство никак ее не обрадовало – пусть бы ее встретили плетью, Дженни было все равно. Словно бледный призрак, она поднялась на второй этаж, на лестнице столкнувшись с Долли.

– Смотри, Дженни, смотри, что у меня есть! – Долли сунула Дженни под нос руку, на безымянный палец было надето золотое кольцо с крупной жемчужиной.

Дженни бросила взгляд на дорогую безделушку и вяло кивнула. На душе у нее было так же пасмурно, как и на улице. Собравшиеся за ночь облака пролились холодным мелким дождем. Капли стекали по стеклу, как слезы.

– Ты так завистлива, что даже не хочешь похвалить его! – крикнула Долли, быстро убирая руку за спину. – Ты, наверное, думаешь, что такое кольцо должно было быть твоим. Все только тебе одной достается.

В другое время Дженни поставила бы Долли на место, но сегодня на словесные перепалки с дальней родственницей у нее просто не было сил.

– Иди, иди! – не унималась Долли. – Не все королеве на троне сидеть! Не одной тебе ухажеры подарки дают! Меня повыше ценят, раз дарят золото да жемчуг!

Дженни молча пошла к себе, а Долли все продолжала что-то бормотать насчет кольца. Убедившись, что Дженни скрылась из вида, Долли вытащила из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги. Ей не составило труда убедить посыльного, что она и есть Дженни Данн. Эта мерзавка все равно не заслужила такого подарка. К тому же Долли понимала, что красивая Дженни еще получит не одно колечко в знак внимания от поклонников, а ей, Долли, едва ли достанется что-то подороже куска говядины или пары куропаток.

Оконная рама жалобно скрипнула, когда Долли распахнула окно. Мгновение, и листок бумаги закружился в сточной канаве и уплыл с потоком нечистот. Вода размыла чернила, и слова «Моей драгоценной Дженни уже нельзя было прочесть.

Дождь лил четыре дня подряд. На четвертый выглянуло солнце. Темза приняла в себя сточные воды с улиц, и ранним утром, когда Пэт распахнула окно и увидела солнышко, даже дышать стало приятнее – не было привычной городской вони. Пэт и подумать не могла, что Дженни так близко к сердцу примет свой проступок. Все эти дни за работой – Пэт велела ей помогать по дому и в лавке – Дженни не проронила ни слова и вообще больше напоминала тень былой Дженни. Пора освободить преступницу от повинности, решила Пэт, к тому же нельзя заставлять заинтересованного в ней господина ждать слишком долго. На карту поставлена очень приличная сумма. Если он охладеет, Пэт себе этого не простит. Госпожа Данн представляла себе, как озарится восторгом благодарности лицо ее племянницы, когда она сообщит о том, что прощает ее.

– Дорогая Дженни, я надеюсь, ты понимаешь, почему я была так сурова с тобой последние дни, – торжественно начала Пэт.

– Понимаю, тетя. Я заслужила ваш гнев, я вела себя как последняя дура.

– Ну, не надо так строго к себе относиться, – заворковала Пэт, обнимая Дженни за плечи. – Мы все совершаем ошибки. Но Бог всех прощает, и мы все должны уметь прощать друг другу.

Дженни послушно кивнула и подставила Пэт лоб для поцелуя. Но, как бы сладко ни улыбалась ее тетушка, Дженни не обманули ее речи. Должно быть, в голове у Пэт созрел новый план, в котором Дженни отводилась определенная роль – вероятнее всего, подсадной утки.

– Надевай свой голубой наряд – подмастерья почистили его и отгладили, я им вчера еще велела. А вот это сними! – Пэт брезгливо потянула за домотканое льняное платье, которое Дженни велено было носить, покуда она исполняла трудовую повинность. – Скоро, моя дорогая, у тебя будет полный сундук красивых нарядов! Тетя Пэт знает, о чем говорит. Скоро, моя дорогая, ты будешь богата, очень богата.

Дженни еще более укрепилась в мысли, что Пэт замышляет что-то недоброе.

– Вы меня посылаете на улицу торговать? Опять?

– Нет, сегодня утром мы получили заказ из одного богатого дома. Хозяева желают, чтобы им принесли образцы товара на дом. Раньше мы никогда не вели такой торговли, но благодаря тебе, Дженни, такое возможно! Скоро Уильям станет настоящим богатеем!

Только после полудня Дженни наконец отправилась с поручением. Пэт убрала ей волосы лентами, снабдив образцами товара и подробными инструкциями о том, как добраться до особняка сэра Майлза Рассела. Дом богатого господина располагался возле церкви Святой Марии, второй, после собора Святого Павла, по значимости в Лондоне.

Чипсайд оказался еще шикарнее и богаче, чем Корнхилл, – а ведь Дженни до сих пор думала, что наряднее Корнхилла в Лондоне ничего нет. Некоторые дома были высотой в четыре этажа и даже больше. Здесь было полно ювелирных лавок, и товары в них стоили столько, что только королю по карману. Дженни взирала на все это великолепие с благоговейным восхищением. Она была счастлива отвлечься от печальных мыслей, вызванных вероломством возлюбленного, и поклялась никогда больше не иметь дела с мужчинами. Однако в глубине души она чувствовала, что едва ли удастся сдержать обет целомудрия – слишком уж страстная у нее была натура. Одно Дженни знала точно – ни с кем и никогда ей не будет так хорошо, как было с Китом.

Жизнь оказалась жестокой штукой – никто, даже поначалу казавшиеся добрыми и любящими родственники, не относился к ней бескорыстно. Дяде Уильяму она была нужна лишь для того, чтобы, очаровав богатого вельможу, заставить его обмолвиться при дворе о девице, продавщице галантереи, и тем привлечь в лавку Данна больше богатых клиентов. И это еще в лучшем случае – свои подозрения относительно Пэт Дженни даже мысленно предпочитала не облекать в слова. И ничего Дженни сделать не сможет. Дядя Уильям за нее не заступится, не стоит обманываться на его счет. Пэт, если захочет, своего добьется. И если Дженни откажется играть по правилам, установленным тетушкой, ей просто укажут на дверь.

Особняк Майлза Рассела находился как раз возле церковного двора. У широких ступеней, ведущих к парадной двери, рос раскидистый платан. Дженни остановилась, любуясь нарядными прохожими и роскошными экипажами. Понятно, отчего Пэт так стремилась заполучить столь высокое покровительство: эти могут платить не скупясь.

Дженни решила зайти в дом не с парадного входа, а с черного – для прислуги. На стук вышла домоправительница в строгом черном платье. Окинув недружелюбным взглядом нежданную гостью, она спросила, с каким делом та пожаловала.

– Я принесла хозяйке дома образцы галантерейных товаров. Мой дядя, Уильям Данн, имел договоренность с хозяевами. Вот, у меня плоеные воротники и вышитые чепцы…

– Носишь образцы товара на дом? Ни о чем подобном не слыхала! Так кто, говоришь, тебя послал?

Выслушав еще раз сбивчивые объяснения Дженни, домоправительница оставила ее у дверей, а сама пошла наводить справки.

– Заходи, – сказала она, вернувшись, – и смотри, ни к чему не прикасайся!

Дженни пошла следом за надменной домоправительницей в зловещем черном одеянии: сначала несколько пролетов вверх по черной крутой лестнице, потом еще долго по мрачному коридору. Наконец дама в черном остановилась перед закрытой двойной дверью.