В объятиях страсти - Кэрол Финч Страница 39

Трейгер взял Сирену за руку и притянул к своей груди.

– Я не враг тебе, Рена, и никогда им не был. Теперь ты согласна, чтобы я заботился о тебе, или мне придется тащить тебя отсюда, несмотря на твои вопли и отчаянное сопротивление?

– Ты все еще предлагаешь мне брак или уже пере­думал?

– Предложение остается в силе, – промурлыкал он, вдыхая ее соблазнительный аромат и упиваясь дурманя­щим вкусом поцелуев.

Сирена кивнула в знак согласия, хотя и не слишком охотно, понимая, что вряд ли ее ждет райское блаженство с человеком, который не верит в любовь. Она не могла избавиться от гнетущего чувства, что еще пожалеет об этом.

– В таком случае тебе не придется применять силу, но насчет свадьбы у меня есть, свои соображения.

– Ты считаешь меня чудовищем, Сирена? Разве я хоть раз причинил тебе вред?

– Нет, но мне уже приходилось видеть волков в ове­чьей шкуре, – успела возразить девушка, прежде чем губы Трейгера утопили мучительные опасения в море сла­достных ощущений.

Увы, недоверие к Трейгеру не остужало ее горячего влечения к нему. Непостижимым образом этот мужчина заставлял Сирену подчиняться собственным желаниям и его воле. Накалившуюся тишину нарушил вздох Сирены, когда Трейгер стянул с ее точеных плеч рубашку. Его взгляд обжигал кожу, а руки оставляли на теле огненные следы страсти.

– Я хочу тебя, Сирена, – произнес он охрипшим голосом. – Ты не выходишь у меня из головы с тех пор, когда я увидел тебя плавающей в бухте, будто сказочная русалка. Солнечные блики танцевали в твоих волосах, вол­ны омывали кожу. Ты подобна запретному плоду, который придает жизни загадочную сладость. Мне следовало по­вернуться и бежать без оглядки, но, стремясь изведать вкус твоих поцелуев, я потянулся к тебе, как пчела к не­ктару. – Трейгер опустился вместе с ней на кровать, са­мозабвенно лаская и исследуя каждый дюйм ее тела, будто выжигал свое клеймо. – Моя одержимость тобой подобна голоду, который я не в силах утолить. С каждым прикос­новением я желаю тебя все больше, наслаждаюсь каждым мгновением и не могу насытиться. Что ты сделала со мной, колдунья?

Он оторвался от ее губ и прильнул к груди, лаская и теребя розовую вершинку, пока она не затвердела. Сирена затрепетала под его искусными ласками, и огненная лава распространилась по телу. Ее бросало то в жар, то в холод, она задыхалась, выгибаясь в бесстыдной жажде утолить свою страсть.

Казалось, откуда-то издалека донесся стон Трейгера, когда он прижался восставшим естеством к ее животу. Сирена ощущала быстрые нетерпеливые удары его сердца, чувствовала отчаянную потребность в ней и понимала, что, даже если Трейгер не любит ее, страсть их взаимна и так прекрасна. Она останавливала время, стирала из памяти обидные слова, уносила их на волнах желания в океан не­обузданных ощущений, в бухту нежных признаний.

Ее полуопущенные ресницы вздрагивали, отзываясь на каждое его прикосновение. Как мягкая глина в руках вая­теля, Сирена изгибалась и льнула к нему, прижимая черно­волосую голову к груди, пока его язык ласкал упругие маковки. Почувствовав, что Трейгер приподнялся над ней, Сирена открыла глаза.

С первой же ночи русалке удалось растопить лед в его сердце. Неужели он ее боится, спрашивал себя Трейгер, глядя в прелестное лицо и колдовские зеленые озера, зату­маненные желанием.

Сирена провела ладонью по его груди, животу… выз­вав у мужчины дрожь нестерпимого желания. Дыхание Трейгера перехватило, когда ее пальцы сомкнулись вокруг него, сторицей возвращая подаренное им наслаждение. Ее губы порхали, как крылья бабочки, возбуждая тело, при­водя в смятение рассудок.

Трейгер понял, что проиграл. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что юная прелестница ничего для него не значит, но его сильное тело жаждало теперь только ее медовых поцелуев и страстных объятий. Он сходил с ума от пламени, пожиравшего его изнутри с неистовством разъяренного льва.

С низким рычанием, вырвавшимся из глубин его суще­ства, Трейгер накрыл Сирену своим телом, стремясь уто­лить свой голод.

Сирена судорожно прижалась к нему, встречая силь­ные плавные толчки. Она отдавалась без остатка, стано­вясь его частью на те бесконечные мгновения, когда ничто не имело значения, кроме ощущения полного единения друг с другом. Сирена затрепетала; казалось, она выпорхнула из своей физической оболочки и воспарила как птица на крыльях страсти, обретя неведомую ранее свободу.

Наконец дыхание ее оборвалось, и дрожь сотрясла все существо. Ощущение было невероятным по своей силе, сладости и безумству. Сирена не могла дышать, не могла думать. Ей казалось, что она умирает, хотя никогда еще не чувствовала себя такой счастливой.

Вонзив ногти в твердые мускулы его спины, она зары­дала и отчаянно прильнула к единственному мужчине, спо­собному заставить ее забыть о мире, существовавшем за горячим кольцом его рук.

– Трейгер… – Обжигающий поцелуй заглушил ее дрожащий голос.

Трейгер содрогнулся над ней, и тела их расплавились. Постепенно его сердце вернулось к нормальному ритму; приподнявшись на локтях, он смотрел на ее совершенные черты, завороженный сиянием изумрудных глубин. Трей­гер прошел через ад, пытаясь поймать любимую, но сам оказался ее пленником, запутавшись в золотистой паутине чувств. Неведомое ощущение охватило его, когда он загля­нул в бездонные глаза Сирены, в которых было нечто неот­вратимое. Он словно блуждал в зыбучих песках во власти неодолимой силы, глухой к доводам рассудка.

Трейгер погладил большими пальцами ее раскраснев­шиеся щеки, и счастливая улыбка скользнула по его губам.

– Рена, я…

Громкий стук в дверь прервал Трейгера на полуслове. Выругавшись, он вскочил, удивляясь, откуда берутся силы двигаться так быстро, и сгреб свою разбросанную одежду. Сирена действовала не менее стремительно. Ее тревожный взгляд метнулся к Трейгеру, который жестом велел ей спря­таться.

Не успев толком заправить вторую полу рубашки в бриджи, Трейгер направился к двери. Сирена бесследно исчезла. Наверняка эта колдунья превратилась в муху и улетела, никем не замеченная. Взявшись за дверную руч­ку, Трейгер помедлил и в последний раз оглядел комнату.

Брендон Скотт застыл в изумлении: на пороге стоял, тяжело прислонившись к косяку, взлохмаченный сонный мужчина, от которого несло парами спиртного. Заглянув в полутемную комнату, лейтенант заметил на столе стакан и бутылку виски.

– Что, к дьяволу, вы здесь делаете, Грейсон?

– Пытался поспать… пока вы мне не помешали, – отве­тил Трейгер, приглаживая пятерней спутанные волосы. – Дама, в обществе которой я провел ночь, меньше всего думала о сне, поэтому, наткнувшись на заброшенную лачугу, я не устоял перед соблазном забраться в постель… на сей раз в одиночестве.

Брендон вытянул шею, разглядывая смятую постель в соседней комнате. Затем вошел и обернулся на Трейгера, который все еще стоял в дверях, щурясь на яркий полуден­ный свет.

– Полагаю, вы слышали, что Сирену Уоррен разыс­кивают за измену, – выпалил Брендон, внимательно на­блюдая за реакцией капитана.