Притворщик - Селеста Брэдли Страница 39

– Сомневаюсь, что Далтона удалось бы превратить в раба. И он не молокосос.

Саймон прищурился.

– Ах вот ты о ком? Нет, только не он!

– А собственно, почему? – Агата вскинула голову, словно норовистая лошадь. – Мне он нравится. Кое-кому он кажется высокомерным, но когда его узнаешь поближе, выясняется, что это очень приятный человек. Возможно, он именно то, что мне требуется, и уж точно не Грифон.

– В таком случае кто он такой и почему находился в кабинете Мейуэлла?

– Полагаю, у него была для этого веская причина.

– И какая именно?

– Этого я не могу знать. Однако для всего, что ты делал, у тебя тоже была важная причина. Твой долг. – По щеке Агаты скатилась слезинка, и Саймон отвернулся, на чем свет стоит ругая себя за проклятую трусость.

Всю остальную часть дня дом был заполнен нескончаемым потоком посетителей. Снова приехали надоедливые Траппы и вместе с ними миссис Симпсон.

Миссис Трапп тут же занялась своим любимым делом – сплетнями, и Агата позволила ей молоть всякий вздор, радуясь тому, что расспросы закончились. Саймон же, выдержав всего десять минут, покинул комнату, и это тоже было хорошо.

– Вы давно знаете леди Уинчелл, миссис Трапп? – поинтересовалась Агата.

– О, она вошла в состав комитета приблизительно в то же время, когда вы начали помогать в госпитале… хотя я и прежде слышала о ней. – Миссис Трапп поуютнее уселась на диване, и Агата поняла, что сейчас последует какая-то сногсшибательная информация. – Вам это, конечно, не известно, дорогая, потому что вы недавно появились в Лондоне, но Лавиния Уинчелл… – Миссис Трапп наклонилась вперед и посмотрела в обе стороны, как будто желая убедиться, что их не подслушивают. – Она француженка!

Агата пристально взглянула на нее.

– Ну и что? Во времена террора сюда эмигрировало немало французов.

– Да, но не все жеманны, как она. Англичанке из хорошей семьи не нужны все эти ухищрения!

Она, кажется, совершенно забыла о том, что представители высшего света не должны рабски подражать французам во всем, начиная с мод и кончая поведением в обществе.

Кстати, дочери миссис Трапп с их квадратными физиономиями и большими ласковыми глазами очень напоминают – коров, подумалось Агате. Вот и сейчас они смотрели на нее и, медленно двигая челюстями, поглощали пирожные. Агата сделала усилие, чтобы не рассмеяться.

– Ваши дочери так привлекательны, миссис Трапп! Вы, наверное, уже рассматривали возможные кандидатуры для их замужества?

Миссис Трапп раздулась от гордости.

– А как же, миссис Эпплкуист?! Мы с мужем зондировали почву и теперь подумываем о том, чтобы дать им возможность выезжать еще один сезон. Следует иметь как можно больше вариантов, чтобы сделать правильный выбор.

Потом вдруг самодовольное выражение исчезло с лица почтенной леди, и она повернулась к Агате, чтобы извиниться:

– Прошу прощения, дорогая. Я совсем забыла, что вы никогда не узнаете, какое это чудо – иметь собственных детей.

Слова гостьи немедленно отозвались болью в сердце Агаты. Собственные дети… Между тем миссис Трапп продолжала говорить, сетуя на нехватку молодых мужчин, пригодных для вступления в брак, но Агата перестала ее слушать.

Что правда, то правда. У нее никогда не будет ребенка, потому что, несмотря на независимость, которую она всячески демонстрировала перед Саймоном и Джеймсом, она сможет выйти замуж только за того мужчину, которого полюбит всем сердцем.

За мужчину, который не мог и не хотел взять ее в жены. Агате хотелось убежать куда-нибудь на край света от боли, которая нарастала в груди и тут она встретилась взглядом с миссис Симпсон.

– Беатрис Трапп дура, – негромко сказала Клара. – Но она не хотела умышленно причинить вам боль.

– Я знаю. Просто мне и в голову не приходило… – Агата замолчала.

Миссис Симпсон сочувственно взглянула на нее.

– Не теряйте надежду, дорогая: она даст вам силы. – Потом она отступила на шаг и произнесла достаточно громко, чтобы слышали все: – Вы что-то побледнели, миссис Эпплкуист. Думаю, мы должны позволить ей немного отдохнуть.

Дамы засуетились и, словно стая птиц, выпущенных на волю, торопливо покинули «обиталище скорби», чтобы продолжить сплетничать где-нибудь в другом месте. Миссис Симпсон ушла последней, и Агата на прощание протянула ей руку.

– Спасибо. Вы помогли мне больше, чем думаете.

Оставшись одна, Агата вновь испытала приступ сожаления из-за того, что ей пришлось всех обманывать. Кажется, она была сыта по горло ложью.

Но ей предстояло осуществить еще один, акт предательства. Она собиралась вновь соблазнить Саймона.