Наследницы - Элизабет Адлер Страница 39

Роузи отправилась праздновать. Она не пришла домой ни в этот вечер, ни на следующий. Она еще никогда не отсутствовала так долго, и Ханичайл забеспокоилась. Мать появилась внезапно, шествуя по пыльной улице мимо покосившихся старых лачуг в новом красном платье и модной шляпке с пером, похожая на яркую райскую птичку, чудом залетевшую в стаю серых голубей.

— Я прошвырнулась по магазинам, — торжественно заявила она, бросая на кровать груду пакетов.

Плюхнувшись рядом с ними, она помахала ногой в воздухе, скидывая босоножку, затем проделала то же самое с другой ногой.

— Уфф, — выдохнула Роузи с облегчением, затем сняла шляпу и пошевелила пальцами ног. — Устала. Ханичайл, не верь тому, кто скажет, что хождение по магазинам — легкая работа. Поверь мне, что это очень тяжело.

— Где ты достала деньги, Роузи? — Ханичайл сразу же пожалела, что задала этот вопрос, боясь услышать ответ.

Роузи усмехнулась и закурила сигарету.

— Есть пути и способы, — гордо ответила она. — Пути и способы. — Она громко рассмеялась. — Ну так и быть, если ты хочешь знать: я пошла к Виктору в «Серебряный доллар» и сказала ему, что на ранчо Маунтджой скоро начнут бурить нефтяную скважину, а если он мне не верит, то пусть позвонит мистеру Андерсену. Он так и сделал. И если бы ты только видела, детка, как его отношение ко мне сразу же изменилось. Он сказал: «Конечно же, мы одолжим тебе деньги, Роузи». Я подписала договор, согласно которому выплачиваю ему десять процентов от моей доли, и он отвалил мне кучу денег, и сейчас я могу иметь все, что захочу.

— А что, если нефть не найдут? Как ты будешь с ним расплачиваться?

— Не сомневаюсь, что найдут. Смотри, об этом написано в газете.

Она бросила газету Ханичайл.

— Здесь, на первой странице. Там пишут о нас, ранчо Маунтджой и какими богатыми мы станем. — Откинув голову, Роузи рассмеялась. — Наконец я прославлюсь. Роузи Маунтджой — богатейшая вдова в Техасе.

— Тебе не кажется, что ты кое-что забыла? — спросила Ханичайл. — О мужчине, за которым ты замужем? Ты так и не подала на развод, а поэтому ты все еще Роузи Делейни.

Роузи посмотрела на дочь, затем принялась деловито разворачивать пакеты.

— Да, но об этом никто не знает. Не будем пока будить спящую собаку. Во всяком случае, мы с Виктором устраиваем вечеринку в «Серебряном долларе», чтобы отпраздновать это событие. На этот раз я буду по эту сторону стойки бара, среди клиентов, способных платить. Больше никаких чаевых, — добавила Роузи торжественно. — Теперь я сама буду платить чаевые.

Ханичайл вздохнула. Она знала, что будет делать Роузи. То же самое, что делала и прежде. Уж если кого касается поговорка «как нажито, так и прожито», так это ее матери. А пока даже нет гарантии, что нефть будет найдена.

— У меня для тебя подарок, — сказала Роузи, копаясь в груде новых платьев. — Ты знаешь, я хотела купить себе норковый палантин, как тот, что носят звезды, но потом решила отложить покупку до поездки в Хьюстон. — Она нашла коробку, которую искала, и протянула ее Ханичайл. — Вот. Теперь больше никогда не смей говорить, что твоя мать не думает о тебе.

Ханичайл вынула из коробки платье. Ярко-голубой шифон, с низким V-образным вырезом и короткой юбкой, отделанной по подолу оборками. Оно было кричащим и подходило девушке на десять лет старше Ханичайл.

— Ну? — нетерпеливо спросила Роузи. — Разве оно тебе не нравится? Я подумала, что оно подойдет под цвет твоих глаз.

— Спасибо, Роузи, — поблагодарила Ханичайл, удивленная, что Роузи вспомнила, каким был цвет ее глаз. — Оно красивое, но я не хожу в те места, куда его можно надеть.

— Кстати, ты можешь надеть его сегодня. На мою вечеринку. Я думаю, что тебе пора уже выходить в свет. — Роузи рассмеялась. — Назовем это твоим дебютом. Скоро ты станешь нефтяной наследницей.

— Спасибо, не надо. — Ханичайл положила платье обратно в коробку.

Роузи с раздражением посмотрела на свою бледнокожую долговязую дочь.

— Тебе уже пора выходить в свет, встречаться с людьми. Скоро ты станешь богатой девушкой, Ханичайл. Я введу тебя в общество. В настоящее, а не такое, какое будет сегодня. Мы тебя немного подкрасим, и ты будешь выглядеть великолепно. Кто знает, может, ты станешь настоящей красавицей.

Глядя на дочь, Роузи рассмеялась до слез. Затем, закурив, она сказала:

— А завтра мы переезжаем отсюда. Я сняла квартиру на Гранд-авеню, лучшей улице города.

Она сняла платье через ноги и, переступив через него, добавила:

— Только одно условие: там нельзя держать животных. Тебе придется расстаться с Фишером.

Ханичайл прижала к себе собачонку. Та завиляла хвостом и лизнула девочку в лицо, решив, что с ней играют.

— Как ты только можешь говорить такое! — возмутилась Ханичайл. — Ты, должно быть, выжила из ума.