Законы безумия  - Мария Высоцкая Страница 38

Герда.

Вот так просто… давай встречаться… хотя, а чего ты хотела? Шоколадный фонтан и миллион роз? Нет, не хотела. Ничего не хотела, но почему-то именно сейчас поняла, что мне были необходимы эти слова. Я до дикого безумия, сама того не подозревая, нуждалась в этом предложении. Нуждалась в Богдане.

За какие-то пару месяцев он привнес в мою жизнь столько, сколько большинство не смогли внести за годы.

Смотрю на него, а слов нет. Тупо киваю. Странная реакция, наверное, до жути неправильная, но не могу иначе. Я в замешательстве, а по телу растекается тепло. Меня окутывает негой спокойствия и дикого восторга. Два слова поменяли все. Перевернули с ног на голову. Богдан смотрит на меня с едва заметной улыбкой. Он же тоже волнуется? Правда?

Сжимает мою руку.

Я приехала сюда извиниться, потому что была не права. Потому что, как и всегда, решила, что меня предают. Было больно осознавать, что и Шелест так подумал. Слова Сомова так быстро застряли в моей голове, заставили поверить. И я поверила. Но, когда увидела реакцию Богдана, пожалела миллион раз о том, как повела себя. Я ударила человека, который все это время пытался мне помочь. Помогал. Единственного человека, которому не все равно, что со мной происходит.

Сидя в столовой, я совсем не думала, что ко мне подсядет Катя. Ее гневный и дерзкий выпад заставил мою совесть проснуться, и я даже не смела открыть рот, выслушивая ее претензии.

Она смотрела на меня как на мусор.

– Из-за тебя, папина принцесса, Богданчика могут вышвырнуть, из-за тебя и твоей сучности. Это ты натравила его на Сомова. Ты прекрасно знала, что он отреагирует так, знала и все равно это сделала. Обиженная. Посмотрите-ка, плохие одноклассники вновь обидели нашу принцессу. Если хочешь знать, это я, я и Сомов, спорили, ну и еще полшколы. Шелесту эти игры не нужны. Это не в его характере. Он виноват только в том, что вообще решил с тобой общаться, наивный дурак. Включи свою башку и подумай хорошенько, может ли человек, постоянно спасающий твой зад, без всяких требований, поступить так мерзко? Подумай! Знаешь, даже как-то обидно, он за тобой так волочится. Было бы за кем! Хоть раз в жизни возьми на себя ответственность за свои дрянные поступки, Гера. Если что, они в актовом зале…

С этими словами она позерно поднялась со стула и покинула столовую. Катька говорила это настолько громко, что, когда ушла, любопытствующие взгляды еще долго были прикованы к моему столу.

Что я чувствовала в тот момент? Отчаянье. Стыд. И какую-то пустоту. Быстро выйдя в коридор, я сломя голову побежала в актовый зал.

Куликова оказалась права, во всем. Я виновата. Не Богдан, я.

Смотрю на наши переплетенные пальцы, поднимаю взгляд к его лицу и, не думая ни о чем, встаю на цыпочки, едва касаясь губами губ.

Я ему нравлюсь. Очень нравлюсь. Его слова на репите в голове, и я почти не осознаю, как сажусь в машину. Водитель смотрит на меня, как и всегда, отстраненно.

Только переступаю порог собственного дома, и тут же в спину летят мамины крики:

– И где ты шлялась? – мать искрится в своей злости. – Пропустила ужин, отец в бешенстве!

Милый дом встречает меня, как и всегда, с любовью.

– Я поужинала в городе, – отмахиваюсь от нее, поднимаясь наверх.

– Стой. Мы с тобой не договорили, – мама хватает меня за руку, с силой сдавливая запястье. – Ты хоть представляешь своей глупой башкой, что мне пришлось от него выслушать? Где ты была?

– У Со… – осекаюсь, понимая, что он меня не прикроет, – у Вики.

– У кого?

– Девочка из параллельного класса.

– Какая девочка? От тебя несет мужскими духами, причем очень и очень дешевыми, – кривит лицо.

Вздрагиваю. На пороге гостиной прямо за спиной матери стоит отец. Его гневный взгляд вновь превращает меня в маленькую девочку, обязанную подчиняться. Я по инерции опускаю глаза, с силой сдавливая пальцы в кулак.

Мать мгновенно замечает изменения в моем лице, нервно прикусывая губу и отпуская мое запястье. Ее последние слова… даже она не хотела, чтобы отец их услышал.

– Значит, мужскими духами, – отец делает скорбное лицо, вздыхает. – Как я понимаю, это не твой дружок Сомов, да?

Отрицательно мотаю головой. Едва-едва смотря на отца.

– Броня, – мама расплывается в улыбке, – молодость, – она нервничает, заламывает пальцы.

Отец пронзает ее осуждающим взглядом.

– Ко мне в кабинет, живо.

Говорит ровно. Не повышая голос совершенно. Его мрачная аура медленно исчезает из комнаты. Смотрю на темный коридор, не решаясь сделать шаг. Мама толкает меня вперед, что-то цыкая. Обнимаю себя руками, медленно приближаясь к его кабинету.