Неблагоразумная леди - Элинор Смит Страница 38

— Я хотел разузнать у вас, где Пруденс, — нетерпеливо перебил его Даммлер. — Мне сказали, что она уехала в Бат.

— Так оно и есть. Эту идею подал ей Севилья. Они сегодня выехали — в карете, запряженной четверкой. Переночуют в Ридинге и утром отправятся дальше.

Даммлер считал, что Кларенс не может не знать, едет ли Пруденс в одной карете с Севильей и не с ним ли остановится в гостинице.

— Кто едет с ней? — спросил он.

— С ней, разумеется, ее мать. Не может же она пускаться в такое путешествие одна.

— А Севилья в их экипаже или они в его?

— Нет, нет! Он выехал несколькими днями раньше. Он ждет ее там. А как ваши творческие успехи в Файнфилдзе?

— Так она не с Севильей?

— Нет, он выехал раньше. Она встретится с ним в Бате. Он очень хотел, чтобы она поехала.

— Вы мне уже говорили. У вас есть ее адрес?

— Да. Она остановится в Лаура-Плейс. У меня где-то записано.

Однако, где именно, Кларенс не мог вспомнить. Ни в салоне, ни в мастерской отыскать адрес ему не удалось.

На помощь пришел дворецкий. Он записал адрес на почтовом конверте. Его тут же переписали и вручили Даммлеру.

От Кларенса не ускользнуло, что Даммлер весь как на иголках, и он тут же сделал вывод, что причиной тому ревность. Он это понял сразу, но хранить такое знание при себе было выше его сил.

— Вы поедете за ними? — поинтересовался он.

— Да, я сейчас же еду. Так вы говорите, они остановятся в Ридинге? Вы знаете, в какой гостинице?

— Они переночуют в Ридинге, а в девять утра выедут. В Ридинге вы их не успеете перехватить.

— Если они там остановятся на ночь, то успею. В какой гостинице, знаете?

Оказалось, что гостиницу Кларенс не знает, как и дворецкий, писать туда все равно не было смысла, но, кажется, она говорила о «Джордже».

— Вы думаете гнать всю ночь? — полюбопытствовал Кларенс, восхищенный такой решительностью.

— Конечно.

— Что ж. Вижу, вам не терпится их нагнать. Севилья останется с носом, если утром вы увидитесь с ней. Настоящий маркиз… — Единственная ценность испанского титула для дядюшки Кларенса заключалась в том, что дело касалось замужества Пруденс, а здесь он был непробиваем: самым великолепным был тот, кто предложит руку его племяннице.

— Черт с ним, с маркизом, — резко бросил Даммлер, поворачиваясь к выходу с цилиндром в руке, который он в спешке так и не отдал дворецкому.

— Вы правда хотите предложить ей руку? — не унимался Кларенс, идя за ним в прихожую.

— Совершенно определенно. Руку и сердце.

— Так-так, теперь буду знать, что сказать Ашингтону, если, чего доброго, он заглянет.

— А этот напыщенный индюк все еще захаживает? — вспыхнул Даммлер.

— Он просто преследует ее, — ответил Кларенс ничтоже сумняшеся, ссылаясь на события двухнедельной давности. — Впрочем, Пру дала ему от ворот поворот. Теперь ее осаждает Севилья. Вам надо беречься испанца. В этих иностранцах всегда что-то такое, сами понимаете.

Даммлер вернулся к себе, сменил карету на более легкий экипаж со свежими лошадьми, рассчитывая скакать без остановки и быть в Ридинге где-то за полночь. Пообедав холодной телятиной, он отправился в путь в семь вечера, совсем разбитый путешествием из Файнфилдза и с чувством тревоги. В Ридинг он приехал в полночь. В гостиницу «Джордж» вошел, едва держась на ногах от усталости. До утра Пруденс он все равно увидеть не мог и клял себя за то, что несся как угорелый. Расписываясь в книге приезжих, Даммлер поинтересовался, здесь ли она, и нашел там ее и миссис Маллоу. Увидев их подписи, он приободрился, но вдруг чуть выше он увидел менее приятную четкую подпись — «Р. Дж. Севилья, эскв.».

Кровь в его жилах закипела; тяжело задышав, он обратился к клерку:

— Я тут вижу имя моей знакомой, мисс Маллоу, не скажете ее номер?

— Боюсь, не могу помочь вам, мистер… — Клерк бросил взгляд в книгу. — Лорд Даммлер! — воскликнул он. — О… в таком случае, конечно. Мисс Маллоу остановилась в комнатах в конце восточного крыла, второй этаж.

— А мистер Севилья? Я и его заметил среди приезжих. Это тоже… мой приятель.

— Его комната рядом с комнатой мисс Маллоу.

— Очень удобно, — проговорил Даммлер, стараясь быть спокойным, и стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а поднявшись на второй этаж, устремился к последней двери в восточном крыле.