Наваждение - Елена Ласкарева Страница 38

«Женщина есть посредница по трансформации плана жизни. Ведь женщина осуществляет для своего плода переход от утробной жизни к жизни в земной атмосфере.

Итак, женщина дарует жизнь… Но картинка тринадцатого аркана Таро рисует нам фигуру Смерти.

И именно Смерть преобразует Единую Жизнь, она сносит с плеч коронованные и некоронованные головы в равной мере, а из земли вырастают новые руки и ноги…

Тринадцатый аркан Таро многие дилетанты ошибочно трактуют как физическую смерть, но это есть лишь переход к иной жизни.

Тело отдельного человека в силу целого ряда причин может стать непригодно к выполнению жизненных функций физического плана.

Астросом, или то, что называют душой, борется с неисправностями этих функций, цепляется за малейшие предлоги к продолжению жизни тела как целого в физическом плане, но в конце концов вынужден покинуть тело как непригодный механизм и начать новую двуплановую деятельность, именуемую промежутком между инкарнациями…

Тринадцатый аркан приоткрывает нам завесу тайны над тем, что выходит за двенадцатеричный круг зодиака.

Двенадцатый символ — крест. Фигурка повешенного вниз головой с заломленной ногой. Страдание…

Конечно, ведь знак Рыб последний, двенадцатый в зодиакальном круге. И рожденным под ним на роду написано страдать… Все их существование становится с ног на голову…

Но ради чего суждено терпеть эти муки? Ради новой инкарнации, перехода через смерть к новой жизни…

Смерть — это очищение, катарсис, после которого начнется новый животворящий круг…

Эти глобальные философские истины пока недоступны моему пониманию, я осознаю их интуитивно, не в состоянии осмыслить до конца…

Смерть — это конец, но в то же время и начало…

Время сворачивается в причудливую спираль, наподобие листа Мебиуса, у которого только одна сторона.

Но что означает выпавшая мне карта тринадцатого аркана Таро?

Смерть или новую жизнь?

Знак Рыб последний в круге… И мне кажется, что в нем сконцентрировались и самые светлые, лучшие качества, и самые темные свойства натуры…

Недаром на символическом изображении две рыбки. Одна плывет вверх, одна вниз. Одна — к свету, одна — во тьму.

И меня разрывает пополам, словно одна часть меня стремится к духовности и совершенству, а другая…»

Брат Кирилл наклонился над журнальным столиком, на котором Катя разложила крупные необычные карты — колоду Таро.

— Ну, что тут у тебя? О, смерть?! Выход за круг бытия… Это интересно…

— Не понимаю, что это означает, — вздохнула Катя.

— Я ведь тебе объяснял.

— Но я не виновата, что не понимаю…

— Виновата, — нахмурился Кирилл. — Знания надо впитывать как губка, не подвергая сомнениям, и принимать сердцем, а не разумом.

— Я так и делаю… Я стараюсь…

Катя смешала карты и машинально перетасовала колоду.

Чего он от нее хочет? Ведь трудно найти более послушную ученицу…

Она и так совершенно подчинилась ему. Читает только то, что он ей дает, учит то, что он считает нужным, надевает то, что он покупает…

Да кто он для нее, в конце концов?! Бог или злой гений?

Руки дрогнули, и одна карта выпала из колоды и спланировала на пол. Катя нагнулась, чтобы поднять ее.

Первый аркан. «Маг». Перевернутый символ.

Маг. Учитель. Воля… Но если перевернут, значит, надо трактовать наоборот?

Лжеучитель? Шарлатан-фокусник? Безволие?

— Ты поедешь сегодня домой? — спросил ее Кирилл.

— А можно?

Он усмехнулся:

— Послушай, милая, надо иногда проявлять хоть маленькую самостоятельность. Если я скажу тебе утопиться, ты разве выполнишь беспрекословно? Не поинтересуешься зачем, для чего?

— Тебе лучше знать… — прошептала Катя, засовывая выпавшую карту в колоду вверх «рубашкой».

Когда Кирилл находился с ней рядом, он словно парализовывал ее волю, отнимал разум. Он ликвидировал ее как личность.

Это для паствы она была Светлой сестрой, доносящей молитвы до Пречистой. А для Кирилла стала глупой, нудной размазней, которая не может сказать ни слова, не имеет собственного мнения и на все спрашивает позволения, точно малое дитя.

— Одевайся, — велел Кирилл.

Послушница Аглая принесла Кате простое длинное пальто с белым искусственным воротником. Горностаевая шуба была убрана в большой шкаф Кирилловой гардеробной до нового торжественного случая.

— Петя отвезет тебя. И оставь его ночевать в комнате Агриппины. С утра приедете прямо в молельный дом, — распорядился Кирилл.

Катя кивнула.