В глубине стекла - Елена Искра Страница 38

Впрочем, тебя это всё, наверное, уже не волнует.

— Не то чтобы не волнует. Смысла не вижу. Думаешь, ты первый такой, за порядок ратуешь? И до тебя были, только выжили их из школы. Тамара, она только с виду ничем не интересуется, а всё знает. И кто как работает знает, и кто порядками недоволен. Ты вот за дело переживаешь, а у неё другое. Ей важно, чтобы начальство к ней хорошо относилось, чтобы жалоб не было, чтобы всё было «чики-пики», понял? Да и деньжат чтобы побольше капало. Она только на одних медалях знаешь сколько имеет?

— Как это?

— Да так. Сейчас не знаю, а два года назад по пятьсот баксов с родителей брала. Мне одна знакомая говорила. Это она тебе про престиж школы лапшу на уши вешает. Нет, двоечнику она, конечно, медаль не нарисует, но если ученик более-менее, то запросто. И хоть бы учителям что-нибудь подкинула, поделилась! Нет! Она литераторов заставит этим медалистам липовым сочинения писать на выпускном экзамене, а если за них потом «отлично» не поставят, ещё и собак на учителя спустит, травить начнёт. В общем, сочинение им напишут, математику решат, а уж устные экзамены, сам понимаешь, не проблема. Учителям, в лучшем случае «спасибо», а ей — всё остальное.

— Слушай, но у медалистов в журналах за два года одни пятёрки должны быть.

— А это уже Анечкина работа. Сам говорил, как она этих медалистов пасёт.

— Да, пасёт. И никто не возмущался?

— Возмущались, только в основном так, как мы с тобою сейчас, по углам. А вслух… Такие у нас не задерживаются. А потом, про деньги, про медали, доказать всё это трудно. Ладно, ну их, ты Новый год встречать дома будешь?

— Нет, мы с Ольгой в пансионат путёвки взяли на десять дней, тридцатого уедем, восьмого вернёмся.

— А Тамара вас отпустит? Там рабочие дни есть.

— Всего три. У меня отгулы остались.

— Ну смотри, договорись обязательно.

— Договорюсь. Ладно, мячик не покидали, хоть поболтали. Пойду домой собираться.

— А Ольга что делает?

— Над контрольными колдует, у неё завал.

Олег поднялся к себе на этаж и тихонько заглянул в щелку приоткрывшейся двери Ольгиного кабинета. Ольга сидела, склонив голову над раскрытой тетрадкой, а русая прядка лёгким завитком знакомо свешивалась прямо на нос. Хотя Олег подошёл тихо-тихо, почти беззвучно, дверь даже не скрипнула, Ольга почти сразу оторвала глаза от работы, оглянулась, улыбнулась и погрозила пальцем.

Поняв, что он раскрыт, Олег распахнул дверь, подошёл к учительскому столу, поцеловал Ольгу в макушку и жадно втянул ноздрями такой знакомый, уже почти родной запах её волос.

— Уф, устала, — Ольга откинулась на стуле, прикрыв глаза.

— Бросай, пошли домой, завтра доделаешь.

— Нет, что ты, нужно сегодня.

— Ещё много?

— На час-полтора.

— Опять до шести сидеть будешь?

— Придётся. Ты иди домой, не жди, всё равно до пятницы…

— Ладно, пошёл.

Когда Олег, уже одетый, выходил из школы, в холле его остановила Анна Абрамовна.

— Олег Дмитриевич, хорошо, что вы ещё не ушли, — она семенила к нему своей прихрамывающей на обе ноги походкою, радостно осклабив выпирающие зубы. — Я к вам в кабинет заходила, но там было закрыто. Я вот что у вас спросить хотела, как там у Колчина дела?

— А какие у него дела, — пожал плечами Олег, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь, — всё нормально.

— И что вы ему за полугодие поставите?

— Пока четыре выходит, завтра он мне отвечать собирался.

— Олег Дмитриевич! Вы же понимаете…

— Я всё понимаю, другому бы давно четвёрку выставил, а его всё стараюсь подтянуть.

— Может, вы чересчур строги?

— Знаете, Анна Абрамовна, по отметкам у него четыре выходит, давайте завтра вместе его поспрашиваем. Дадим ему задание по теме, которую в этом полугодии изучали, текст переведёт, вместе его послушаем и оценим. Ответит на отлично, поставлю отлично.

— Вообще-то у меня много дел…

— У меня тоже, кроме него дел хватает.

— Ну хорошо, давайте.

На следующий день, после уроков, они чуть не час слушали Колчина. Сашка был парнем неглупым, развитым, был вежлив, но ощущался в его характере налёт этакого здорового пофигизма. Будто на всё вокруг он смотрел равнодушно, не принимая ничего близко к сердцу. Чувствовалось, что ни результат его ответа, ни отметка, ни Олег, ни Анна Абрамовна, ни медаль не волновали его в действительности. Ошибок во время ответа он сделал множество, когда его поправляли, не нервничал, а послушно выдавал правильный вариант ответа, всем своим видом как бы говоря: «Ну если вам так нужно, то пожалуйста».

Когда он закончил отвечать, Олег с немым вопросом взглянул на Анну Абрамовну. Та сидела, поджав губы.

— Саша, подожди в коридоре, — на Колчина она даже не смотрела.

— А может, я домой пойду? Что ждать-то? — Сашка равнодушно взглянул на учителей.

— Подожди в коридоре! — в голосе завуча зазвучал металл.

— Да, конечно, на пять он не тянет, — произнесла она задумчиво, когда за Колчиным закрылась дверь.

— Побойтесь Бога, Анна Абрамовна, это и четыре-то с трудом.

— Нет, четвёрка здесь твёрдая, только не в этом дело, мы уже подали списки в округ, он фигурирует как золотой медалист. Ведь в прошлом году у него было «пять»?

— В прошлом году он старался и хотя до пятёрки, честно говоря, не дотягивал, я его как бы стимулировал. А в этом году, то ли ему не нужно ничего, то ли он уже уверен в отметке. На уроках он не работает, дома, видимо, тоже. Так, живёт старыми запасами.

— Видите ли, мальчику приходится очень много заниматься, он собирается поступать в Финансовую академию, а туда попасть, сами понимаете, очень непросто.

— Вот и хорошо, пусть готовится по тем предметам, которые ему сдавать, а по иностранному языку и четвёрки хватит.

— Во-первых, имея медаль, ему поступить туда будет гораздо легче, а во-вторых, я вам уже говорила, мы его заявили как медалиста.

— Ну и будет у него не золотая, а серебряная медаль, по-моему, трагедии никакой нет.

— Трагедии нет, а неприятности у школы будут. Потом станут на всех совещаниях склонять, что наша школа плохо работает с медалистами, выдвигает недостойных. Это удар по престижу школы.

— А по-моему, то, что школа объективно оценивает знания, невзирая, так сказать, на лица, это скорее поднимает её престиж.

— Олег Дмитриевич, вы ещё молодой педагог…

— Анна Абрамовна, в моём возрасте офицеры боевыми подразделениями командуют, за свою и чужую жизнь отвечают, да и мне приходилось с автоматом побегать, и никто мне тогда скидку на годы не делал. А если вы считаете, что я не компетентен в своём предмете, давайте соберём комиссию…