Розовое гетто - Лиз Айлэнд Страница 38

Дельный совет: если вы неважный оратор и последнюю речь произносили не в средней школе, не слушайте тех, кто говорит, что выступать по бумажке — дурной тон. Не ограничивайтесь только перечнем тезисов на карточках. Провал гарантирован.

Я этого, разумеется, не понимала, пока не зависла над пропастью. Смотрела на тезисы, которые нацарапала на карточках, и пыталась понять, о чем, собственно речь. К примеру:

А. ДВИГАТЕЛЬ СЮЖЕТА!

А.1. «Тойота»

А.2. «Форд-пинто»

В какой-то момент — возможно, когда я сидела в номере отеля и пила водку из мини-бара, — слова эти что-то для меня и значили. Наверное, я хотела сказать, что сюжет — мотор истории. И если сюжет хорош — ты едешь, как в «тойоте». Он без проблем довезет тебя до конца. А вот сюжеты на манер «форда-пинто» наверняка заглохнут на полпути. Ха-ха!

Теперь же, испытывая легкое похмелье, слушая собственный дрожащий голос, который молол чушь, и глядя в глаза тридцати женщинам, я сильно сомневалась в благополучном исходе. Да уж, в отличие от прошлого раза, когда я повествовала о Латвии, слушатели не спали. Они не сводили с меня оценивающих взглядов. Хмурились. Сурово морщили лбы и сводили брови к переносице.

Передо мной сидели писательницы. А я стояла перед ними и рассказывала, как нужно писать! Я, не написавшая ни одного романа! Даже не пытавшаяся написать!

У меня никогда не было и автомобиля.

С каждым произнесенным словом во мне крепла уверенность: пора, давно пора смываться… то есть с этой трибуны.

— Если что-то непонятно… или непонятно все, я с радостью отвечу на ваши вопросы, — торопливо закончила я.

Вот.

На лицах моих слушательниц отразилось удивление, и я могла сказать почему. Некоторые даже посмотрели на часы. На речь мне было отведено двадцать минут, я же уложилась в шесть.

— Есть вопросы? — спросила я.

Тридцать пар глаз смотрели на меня. Вопросов не было. Эти дамы не спешили прийти на помощь.

Я не могла просто стоять и молчать.

— Разумеется, есть некоторые моменты… к примеру, не стоит начинать главу словами: «Прошло девять месяцев…»

В последовавшей паузе я услышала, как стрелка настенных часов отсчитывает секунды. Пот уже тек по спине.

— И не используйте поговорки, — выдохнула я.

— Подождите! — не выдержал кто-то из задних рядов. — Вы говорите «не используйте поговорки»? То есть мы должны не касаться целых пластов человеческой речи.

Зал загудел.

— Да, а что делать, если действительно прошло девять месяцев? — спросила еще одна писательница.

И когда я подумала, что мне ничего не остается, как с позором бежать с этой трибуны (и, возможно, бежать всю жизнь), над головами поднялась рука.

— А если ваш сюжет — «лексус» [53]и он все равно ломается? — спросила женщина.

Писательницы засмеялись, напряжение чуть спало. К сожалению, теперь они ждали ответа.

У меня его не было.

Дерьмо! Я сглотнула слюну.

— Я думаю, в этом случае… — Я посмотрела на дорогущие карточки, которые лежали передо мной. Вроде бы все тезисы уже использованы. Как же мне хотелось провалиться сквозь землю!

В голове царила полнейшая пустота.

— Ну… я бы сказала…

— Найди хорошего механика, Мэри, — пошутил кто-то.

Вновь смех. Но я подумала, что эта женщина своей шуткой бросила мне спасательный круг.

— На самом деле… — я старалась говорить как можно медленнее, чтобы использовать время по максимуму, — это правильно. Когда ты уверена, что сюжет хорош, но что-то не складывается, лучше всего проконсультироваться с толковым человеком. С тем, кому ты доверяешь. С людьми, которые первыми читают твое новое произведение. С лучшей подругой-писательницей.

Головы закивали. Впервые за десять минут. Наконец-то я сказала что-то вразумительное.

И вот тут, как по мановению волшебной палочки, мне открылась истина. Советы таких, как я, о том, как писать, этим женщинам не требовались. Конечно, существовали редакторы, лекции которых о сюжете они, раскрыв рот, могли бы слушать часами. Я к таковым не относилась. Во мне они видели всего лишь посланницу Нью-Йорка. И единственное, что я могла сделать, — дать новый импульс к работе.